|
второй день процесса. Судья Хартли расселся в кресле в ожидании длинного,
полного острейших столкновений, процесса.
- Господа, - начал он, - члены Скамьи Присяжных выбраны и приведены к
присяге. Начнем с того, что выслушаем вступительное слово стороны
обвинения.
Именно в этот момент окружной прокурор Гамильтон Бергер, довольный
тем, что его подчиненные управились уже с комплектованием Скамьи
Присяжных, вступил в зад суда, чтобы лично заняться процессом.
Он вежливо склонился перед судьей и, без слов пройдя мимо стола
защитника, повернулся к Суду.
- Дамы и господа, члены Суда Присяжных, - начал он. - Я окружной
прокурор Гамильтон Бергер. Я и мои сотрудники намереваемся доказать, что
обвиняемый по делу, которое здесь сейчас слушается, является работником
"Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней", что
благодаря своей работе в вышеупомянутой Компании, он узнал о том, что
человек, известный как Манро Бакстер, получил в свое распоряжение большое
количество бриллиантов, оцениваемых на рынке в сумму триста тысяч
долларов, что обвиняемый понял намерение Манро Бакстера провезти эти
бриллианты контрабандой в нашу страну, что он убил Манро Бакстера и
завладел драгоценными камнями. Мы представим свидетелей, которые докажут,
что этот человек действовал предумышленно и с холодным расчетом и что он
хитро выполнил свой дьявольский план убийства. Мы докажем, кроме того, что
большинство бриллиантов, доставленных в нашу страну Манро Бакстером, было
найдено у обвиняемого. Опираясь на доказательства, я буду требовать
приговора, признающего обвиняемого виновным в убийстве первой степени.
И Гамильтон Бергер, поклонившись Скамье Присяжных, вернулся на свое
место.
Служители Фемиды обменялись удивленными взглядами. Прокурор Бергер
произнес самую короткую речь, открывающую процесс, которую они когда-либо
слышали. И, несмотря на это, всем было ясно, что она означает. Прокурор
воздержался от раскрытия своих карт и внимательно следил за тем, чтобы не
дать защите даже малейшего понятия о том, как он намеревается повести дело
дальше.
- Моим первым свидетелем, - снова загремел его голос, - будет Ивонна
Манко.
- Ивонну Манко просят занять место для свидетелей, - огласил бейлиф
[полицейское лицо при судебных органах].
Ивонна Манко очевидно была тщательно проинструктирована о том, как
нужно себя вести. С серьезным выражением лица, она приблизилась к
указанному месту. Блузка у нее была застегнута по самую шею, а юбка была
длиною, не вызвавший бы возражений даже у самой строгой благовоспитанной
дамы. Однако усилия, вложенные в то, чтобы выглядеть скромно, ни к чему не
привели, как ни к чему бы не привели усилия превратить спортивную машину в
солидный семейный лимузин.
Спокойным голосом она назвала свое имя и адрес секретарю суда, а
затем, оценив мгновенным взглядом членов Скамьи Присяжных, перенесла
полный ненависти взгляд на окружного прокурора. Отвечая на вопрос
Гамильтона Бергера, она признала свою связь с Бакстером, а затем подробно
рассказала обо всем плане контрабандной перевозки бриллиантов, о поездке
на туристическом судне и о комедии с предложением ей руки и сердца.
Затем она поведала о планах, которые должны были имитировать
самоубийство, о намеренном флирте со вторым офицером, о сцене на корабле
и, наконец, о прыжке на рассвете в воды залива. Она рассказала также о
том, что у нее в чемодане был небольшой баллон со сжатым воздухом и о том,
что Манро Бакстер, прыгая за борт, был готов к преодолению большой
дистанции под водой.
Гамильтон Бергер, разложив перед свидетелем карты и фотографии судна,
просил показать приблизительно место на палубе, с которого произошел
прыжок, а также положение корабля в водах залива.
- Пожалуйста, вы можете задавать вопросы, - обратился прокурор к
|
|