гражданство... нет, ради бога они чудесные люди, но это не твой народ!
     - Теперь мой, - спокойно ответил Хейм.
     Вытащив трубку, он набил ее. Его речь продолжалась, словно бы сама по
себе:
     - Как это обычно и бывает, мотивы здесь самые разные. Мне  необходимо
было оставаться здесь до конца войны. Сражаться пришлось  много,  а  потом
кто-то должен был налаживать космическую  орбиту.  И...  видишь  ли...  на
Земле я был одинок. А здесь я нашел общую цель с  людьми  -  с  людьми,  в
лучшем смысле этого слова. И в придачу - целый мир, просторный открывающий
бесконечные перспективы. В один  прекрасный  день,  когда  я  почувствовал
тоску по дому, на меня вдруг словно нашло озарение - а почему, собственно,
я тоскую по Конни? Но ее ведь уже нет на Земле и никогда больше не  будет.
Тогда зачем мне туда возвращаться? Чтобы покрываться плесенью среди  своих
долларов? Если моя дочь захочет сюда приехать, я буду рад. Не захочет - ее
дело.
     Итак, теперь я - министр космоса и военного флота Новой Европы. У нас
не хватает рабочих  рук,  опыта,  оборудования,  буквально  всего.  Можешь
назвать что угодно и почти наверняка окажется, что нам этого  не  хватает.
Но я вижу, как мы постепенно растем, день за днем.  И  в  этом  есть  доля
моего труда.
     Он разжег трубку и выпустил клуб дыма.
     - Я вовсе не собираюсь занимать место в правительстве дольше, чем это
будет необходимо, - продолжал он. - Я хочу начать  серию  экспериментов  с
океаническими  культурами,  и  провести  исследования  других   планет   и
астероидов этой системы, и основать свой торговый флот, и... черт  побери,
я просто не в состоянии перечислить все  свои  планы.  Я  не  могу  терять
время, прежде чем снова  стану  лицом,  не  состоящим  на  государственной
службе.
     - Однако, ты все же его теряешь, - заметил Петерс.
     Хейм посмотрел в окно на море, солнце и небо.
     - Что ж, - сказал он. - это  стоит  того,  чтобы  принести  некоторую
жертву. Здесь затронуто больше, чем один только этот мир.  Мы  закладываем
основу...  -  он  сделал  паузу  в  поисках  подходящего  слова  -  основу
адмиралтейства. Или, иными  словами,  космического  министерства.  Которым
будет управлять человек и которое будет охватывать всю вселенную.
     Вошла служанка с подносом. Хейм был рад этому - не только потому, что
мог освежиться, но и потому, что это давало возможность сменить  тему.  Он
был не из тех, кто любит поговорить на серьезные темы. Человек  делал  то,
что должен был делать, этого было достаточно.
     Девушка наклонила голову.
     - К вам еще гости, мсье, - сказала она по-французски.
     - Хорошо, - отозвался Хейм. - Должно быть, это Андре Вадаж  с  женой.
Тебе они понравятся. Именно благодаря ему мы и вылезли из всей этой  каши.
Теперь он имеет возможность полностью ублажить  свою  любовь  к  простору,
доставшуюся ему в наследство вместе с генами цыгана,  на  ранчо  в  Долине
Борде площадью в 10 000  гектаров  -  при  этом  он  по-прежнему  остается
певцом, равных которому нет во всей Солнечной Системе.
     - Я буду очень рад познакомиться, - сказал Петерс, проводив  вышедшую
служанку оценивающим взглядом. - Ты знаешь, Гуннар, -  пробормотал  он,  -
мне кажется, я нашел  весьма  вескую  причину,  объясняющую  твое  решение
остаться  здесь.  Количество  красивых  девушек  на  Новой  Европе  просто
ошеломляющее, и все они, по-моему, смотрят на тебя как на идола.
     На глаза Хейма набежало мимолетное облачко.
     - Боюсь, они здесь несколько иные, чем на Земле. О, ну что  ж,  -  он
поднял свой бокал.
     - Скэл.
     - Шалом.
     Хейм и его гость встали, когда в гостиную вошла чета Вадаж.
     - Бьенвену, -  сказал  Хейм,  дружески  пожал  руку  своему  другу  и
поцеловал  руку  Даниель.  Теперь  он  уже  научился  делать  это   только