Австралия - обетованная земля, Антарктида  -  край  героев,  но  Хейм  был
счастлив, что довелось  ему  увидеть,  прежде  чем  корабль  устремился  к
звездам; последней Америку -  страну,  первой  издавшей  закон  о  свободе
человека.
     Сомнения и страхи, даже тоска по дому теперь исчезли.  Он  принял  на
себя ответственность - и радость бурлила внутри.
     Через некоторое время Пенойер доложил:
     -  Согласно   показаниям   приборов,   режим   работы   всех   систем
удовлетворительный.
     - Очень хорошо. так держать, - нажав кнопку  интеркома,  Хейм  вызвал
камбуз:
     - Андре? Не могли бы там некоторое время обойтись без тебя? А,  ну  и
прекрасно... О'кей, шагай на мостик. И захвати с собой  гитару.  Возможно,
она потребуется.
     В голосе венгра послышалась тревога:
     - Капитан вы слушали репортаж из зала Парламента?
     - Э... нет. Слишком был занят. Ах, черт! Там ведь уже  прошло  больше
часа с тех пор, как они все начали по-новой, так?
     - Да, мы поймали луч, передаваемый на Марс. Я смотрел репортаж и... в
общем, отсрочки Кокелину не дали. Он пытался тянуть  как  мог,  с  помощью
длинного вступления, но председатель предложил ему держаться ближе к делу.
Тогда он попробовал представить доказательства  касательно  Новой  Европы,
кто-то возразил, и они  решили  провести  голосование,  чтобы  определить,
уместно ли это в данный момент. Голосование еще  не  закончилось,  но  уже
ясно что большинство против.
     - Ого! - эта новость не испугала и не поколебала Хейма - ведь сегодня
он вновь принял командование кораблем, призванным защитить интересы  Земли
- но кровь в его жилах побежала быстрее, побуждая к немедленному действию.
     - Мистер Пенойер, - приказал  он.  -  Дайте  сигнал  к  максимальному
ускорению и направьте всех, кого только можно, к аварийным системам.
     Помощник удалился вытаращив глаза, однако немедленно и беспрекословно
повиновался.
     - Радисты, перекиньте сигнал этой  дискуссии  на  наш  стереовизор  -
продолжал Хейм. - Мистер Вадаж, пройдите,  пожалуйста,  на  мостик,  -  он
невесело усмехнулся. - Да, и захватите все же гитару.
     - Что случилось, сэр? - спросил наконец обеспокоенный Пенойер.
     - Скоро увидишь, - ответил Хейм. - Франция вот-вот швырнет  бомбу  во
всю эту машину. Мы планировали увести  Лиса  к  этому  времени  достаточно
далеко. Ну, а теперь нам будет нужна удача, как бывает нужен ум и красота.
     Экран вспыхнул, изобразил какое-то смутное движение, усилившийся  гул
двигателей почти совсем заглушил голос Кокелина.  Земля  все  уменьшалась,
теряясь среди звезд, и все ближе придвигался щербатый лик Луны.
     -  ...это  собрание  решило  не  уступать  моей  стране  ни   единого
сантиметра. Как хотите, леди и джентльмены. Я  собирался  преподнести  вам
это постепенно, поскольку удар в лучшем случае будет не из легких.  Теперь
вы будете вынуждены слушать меня независимо от того, готовы ли вы к этому,
или нет.
     Камера давала изображение таким крупным  планом,  что  лицо  Кокелина
заняло собой весь экран.
     - Паршивый трюк, - подумал Хейм. О, если только он  не  стал  жертвой
невольного самообмана, на этот раз  дешевый  прием  операторов  не  достиг
своей цели. вместо того, чтобы подчеркивать все  недостатки  -  бородавки,
прыщи, волосинки, морщины - экран показал гнев и несокрушимую силу. Словно
подтверждая,  что  Хейму  это  не  показалось,   в   следующее   мгновение
изображение   отодвинулось   назад,   представив    Кокелина    маленьким,
перебирающим на кафедре бумаги.
     - Мистер Президент, досточтимые делегаты...
     Звуковой перевод лишь от части передавал интонации голоса Кокелина  -
обычно мягкого, но теперь ставшего  похожим  на  сухую  и  невыразительную
декламацию прокурора, излагающего технические детали.