- О... - улыбка Вадажа  была  обезоруживающей.  -  Не  стоит  слишком
пристально присматриваться  к  интимной  жизни  своего  ближнего.  Однако,
Гуннар, хотя ты был слишком занят, я чувствовал, что ты совершаешь ошибку,
не... как бы это сказать... в общем, не подготавливая себя  к  длительному
путешествию в исключительно мужском обществе.
     Хейм ухмыльнулся ему в ответ.
     - Мне  и  так  стоило  немалого  труда  сочинять  всякие  небылицы  в
оправдание твоих отлучек. Как я мог сказать, что ее герой занят  любовными
похождениями?
     - Тише! - Вадаж  стал  красным,  как  помидор,  и  принялся  радостно
дергать струны на гитаре.
     - Однако, в его словах, быть может, есть доля правды, - подумав решил
Хейм. - Я мог бы... Конни поняла бы меня. Так же, как  когда-то  поняла  в
отношении Джоселин. Одному богу известно, сколько с  тех  пор  могло  быть
других женщин... Может быть, я слишком много думал о  Мэдилон,  оставшейся
на Новой Европе. Проклятая глупость. О... не знаю, все перепуталось.
     Вот что он понял потом и вспомнил.
     Не совсем уверенно он нажал кнопку на ее двери. Она открыла когда еще
не стих звон колокольчика.
     - Гуннар, - сказала она и взяла обе его руки в свои. -  Я  так  рада,
что ты смог прийти.
     - С твоей стороны было очень мило меня пригласить, - сказал он.
     - Ерунда, когда два старых друга встречаются снова на  полпути  между
домом и Южным Крестом, что еще  они  могут  сделать,  кроме  как  устроить
небольшой при наедине? Ну, входи же...
     Дверь за ним  закрылась.  Он  огляделся.  Ее  каюта  была  большая  и
комфортабельная, и Джоселин еще  сумела  сделать  ее  уютной.  Хейм  узнал
некоторые вещицы из ее бывшего дома в Сан-Франциско - репродукции  Матисса
и  Хиросиги,  насколько  потрепанных  томиков  Катулла,   Иетса,   Тагора,
Пастернака и Мозуник-Лопенса, Флейту... Когда-то  ему  нравилось  слушать,
как она на ней играет. Были здесь и сувениры из системы Ипсилон-Инди -  не
столько с Урании, сколько с застывшего Нового Марса.  Затем  его  внимание
вновь переключилось на хозяйку, и он замер. На Джоселин было электрическое
голубое платье и ожерелье из массивного серебра, какие носят на Геане.  Ее
туалет был  одновременно  и  скромным,  и  ошеломляющим.  Или  так  просто
казалось, поскольку под ним легко угадывались знакомые линии.
     - Очнись парень, - внутренне сказал себе Хейм, а вслух произнес:
     - Ты не изменилась.
     - Лгунишка. Однако, благодарна. - Ее глаза задержались на  нем.  -  А
вот ты изменился. Усталый, сердитый человек.
     - Ну почему же, нет, сейчас я чувствую себя счастливее, чем... -  она
не дала ему договорить, отпустив его  руки  и  направившись  к  столу,  на
котором стояли бутылки и лед.
     - Давай чего-нибудь выпьем, - сказала она. - Насколько  я  помню,  ты
любишь шотландское виски. А вот еще Глинтвейн.
     - Как? Ведь ты всегда предпочитала легкие вина?
     - Видишь ли, Вик... ну, ты, конечно, понял  -  доктор  Брэгдон...  он
разделяет твои вкусы и любезно предоставил в наше распоряжение свой бар.
     Она начала разливать вино. Мгновение бульканье льющегося вина в бокал
было единственным звуком во всей вселенной.
     - Черт мня дери, какое право я имею ревновать? - подумал Хейм  и  тут
же нарушил молчание:
     - Я не совсем понял, что ты тут делаешь вместе с ним.
     - Официально я - секретарь при экспедиции. Определенные  навыки  этой
работы я получила еще до  замужества,  а  затем  постепенно  утратила  их,
вступив в движение за мир. Потом  они  мне  снова  пригодились  на  других
планетах, включая планеты, где для жизни требуется специальное снаряжение.
Мне приходилось довольно часто бывать на Новом Марсе - якобы для того, что
бы сопровождать геологоразведчиков с Эдгара, а  на  самом  деле  -  просто
чтобы куда-нибудь убраться... Но это неважно. Все это в прошлом.  Когда  я