больше не собирается ждать, и отбыла домой. Нам придется посылать за ними,
когда мы найдем выход из этого тупика.
     - Или пуститься за ними в погоню, если этот выход приведет туда, куда
рассчитываю я, - сказал Хейм. - Вы  не  можете,  не  хотите  видеть  одной
простой вещи, а именно: алероны не собираются заключать настоящий мир. Они
хотят, чтобы Земля вообще убралась из космоса.
     - Но почему? - с мольбой в голосе спросила Джоселин. - В этом же  нет
никакого смысла!
     Хейм нахмурился, глядя в бокал.
     - Готов признать, что это кажется  довольно  странным.  Для  них  это
имеет смысл, но они думают не так, как мы. Взгляни на перечень их  дел,  а
не их красивых слов, с те пор, как мы впервые столкнулись с ними.  Включая
доказательства, подтверждающие, что они намеренно напали на Новую Европу и
намеренно осуществляют свои действия по уничтожению французской колонии на
этой планете. Твоя фракция отрицает подлинность этих документов,  но  будь
же честной сама с собой, Джос.
     - Ты тоже будь честным Гуннар... Нет, посмотри  на  меня.  Что  может
сделать один  -  единственный  капер  кроме  того,  как  лишь  еще  больше
обострить  враждебность  и  усложнить  ситуацию?  Ведь  ты  же   прекрасно
понимаешь, что никто больше не последует твоему примеру. Пока что  Франции
и ее союзником удается удерживать Парламент от объявления твоей экспедиции
вне закона. Но Министерство запретило все сделки по  передаче  кораблей  в
частные  руки,  и  Франция  не  в  силах  устроить  такой  законодательный
переворот, который отменил бы данный запрет. Ты погибнешь здесь, Гуннар, в
одиночестве, ни за что ни про что.
     - Я надеюсь, что во Флоте начинается движение, - сказал он.  -  Если,
как ты выразилась, мне удастся обострить враждебность...  Угу,  не  думай,
что это мания величия. Просто надежда. Но мужчина обязан думать  и  делать
то, что в его силах, даже если это не бог весть что.
     - Женщина тоже, - вздохнула она.
     Затем, внезапно вскочив с кресла, взяла у Хейма  бокал,  чтобы  снова
наполнить его, и улыбнулась, с усилием, но без притворства.
     - Хватит споров, давай остаток этого вечера будем сами собой. Мы  так
давно не виделись.
     - Уж это точно. Мне хотелось тебя увидеть, и я  собирался  непременно
это сделать после твоего возвращения на Землю, но  мне  думается,  мы  оба
были слишком заняты. Да и случая, вроде бы, как-то не выпадало.
     - Слишком заняты, потому что слишком глупы, - кивнула она в ответ.  -
Настоящие друзья - в лучшем случае - большая  редкость.  А  ведь  когда-то
были таковыми, не правда ли?
     - Правда, - сказал он, стараясь как  и  Джоселин,  не  сворачивать  с
безопасной на первый взгляд дороги. - Помнишь нашу пирушку в Европе?
     - Как я могу забыть? - Она бросила на него ответный  взгляд  и  снова
села, но на этот раз прямо, так что ее колени касались его.
     Эта смешная маленькая таверна в Амстердаме, где ты стукался головой о
потолок всякий раз, когда вставал, и в конце концов тебе пришлось взять  у
полисмена напрокат его шляпу. И вы с Эдгаром все время орали что-нибудь из
Эдды, и... Но как вы оба были прекрасны, когда  мы  в  предместье  Парижа,
раздетые донага, наблюдали восход солнца.
     - Вы, женщины, были намного прекраснее,  поверь  мне,  -  сказал  он,
чувствуя себя несколько неловко. Последовало молчание. - Мне  очень  жаль,
что у вас с Эдгаром все  так  получилось,  -  наконец  отважился  нарушить
тишину Хейм.
     - Мы совершили ошибку, отправившись за  пределы  системы,  -  кивнула
Джоселин. - К тому времени, когда мы поняли, как губительно действует  нам
на нервы окружающая обстановка, было уже слишком поздно. Сейчас  он  нашел
себе очень хорошую жену.
     - Ну что ж, это кое-что.
     - А как насчет тебя, Гуннар? Это был такой ужас... Я о бедной  Конни.
Но ведь прошло уже пять лет, и неужели ты...