участок, чтобы сообщить о краже одного из его  автомобилей  -  бьюика.  Мы
покажем, что Фрэнсис  Челейн  фактически  находилась  в  кабинете  Эдварда
Нортона в одиннадцать часов тридцать две минуты  в  день  убийства,  но  с
целью установления алиби и зная,  что  в  одиннадцать  часов  четырнадцать
минут Эдвард Нортон сообщил в полицию о краже бьюика,  обвиняемая  Фрэнсис
Челейн ложно заявила, что отсутствовала на месте преступления и  в  момент
его совершения, находясь в украденном бьюике приблизительно с десяти часов
сорока пяти минут  приблизительно  до  нуля  часов  пятнадцати  минут.  Мы
намереваемся  показать,  что  сразу  же  после   совершения   преступления
обвиняемые оставили окровавленную трость, которой был убит Эдвард  Нортон,
и две тысячедолларовые купюры,  украденные  у  усопшего,  в  спальне  Пита
Девоэ, который тогда находился в нетрезвом состоянии. Это было  сделано  с
целью перевода подозрения на вышеназванного Пита Девоэ. Мы также  покажем,
что обвиняемые взломали окно и оставили следы на  мягкой  земле  под  ним,
чтобы полиция рассмотрела версию о том, что в дом вломились грабители.
     Драмм снова сделал эффектную паузу.
     - Мы также намереваемся показать, что сразу  же  после  этого  Роберт
Глиасон  покинул  место  преступления.  Оба  обвиняемых  дали  ложные,  не
соответствующие истине и противоречивые объяснения своих действий и  ложно
указывали, что именно они делали. Трость, которой убили  Эдварда  Нортона,
принадлежит обвиняемому Роберту Глиасону. Мы  намереваемся  показать,  что
фактически один  из  свидетелей  видел,  как  совершалось  преступление  и
идентифицировал Роберта Глиасона, как того,  кто  нанес  удар,  а  Фрэнсис
Челейн, как женщину в розовом пеньюаре, которая  содействовала  совершению
преступления.
     Клод Драмм с минутку стоял молча, уставившись на присяжных,  а  потом
сел на место. Судья Маркхам вопросительно посмотрел на Мейсона.
     -  С  разрешения  Высокого  Суда,  защита  хотела  бы  отложить  свое
вступительное слово до того  времени,  как  мы  начнем  представлять  наши
доказательства.
     - Хорошо, - согласился судья Маркхам. - Вы можете продолжать,  мистер
Драмм.
     Клод  Драмм  начал  доказывать  свою  версию  с   теми   убийственным
спокойствием и точностью, которыми славился. Его внимание привлекали  даже
малейшие детали, он не пропускал ни одного звена в цепи доказательств.
     Первым свидетелем обвинения был топограф, который  составил  карту  и
сфотографировал место совершения  преступления.  Он  представил  план,  на
котором была показана комната, где нашли тело, расположение мебели и окон.
Затем он представил фотографии комнаты: общий вид  и  различные  ее  углы.
Изображенное  на  каждой  из  фотографий  отмечалось   на   плане.   Затем
последовали фотографии дома и петляющей дороги, поднимающейся к  бульвару,
и еще один план, который  показывал  дом  в  целом,  расположение  окон  и
дорогу, по которой к дому подъезжали машины.
     - Итак, - вкрадчивым голосом сказал Драмм, отмечая  место  на  плане,
где дорога загибалась, - кажется вполне возможным для человека, сидящего в
автомобиле двигающемся вдоль по дороге, которую  я  показываю,  оглянуться
назад и увидеть, что происходит в комнате,  под  номером  один  на  плане,
приобщенном  к  делу,  как  вещественное  доказательство  "А"  со  стороны
обвинения.
     Мейсон не дал топографу ответить на заданный вопрос, встав на ноги  и
выразив протест:
     - Секундочку, Ваша Честь. Это наводящий вопрос. Для  ответа  на  него
нужно заключение со стороны  свидетеля.  От  свидетеля  требуется  сделать
вывод, к которому должны прийти сами господа присяжные заседатели. Это как
раз один  из  пунктов,  по  которым  мы  попытаемся  убедить  присяжных  в
неправдоподобности версии обвинения. Мог или не мог...
     Судья Маркхам постучал молоточком по столу.
     - Протест принимается, - сказал судья. - Нет необходимости  выступать
с аргументами, мистер Мейсон.
     Адвокат сел на место.