|
запомнить, как отыскать вас в случае необходимости.
Она могла возникнуть, если Эверарду не удастся воспользоваться
коммуникатором. Он был вмонтирован в образок, висевший у него на цепочке
под одеждой. Диапазон достаточно велик, но никогда нельзя предугадать, что
может случиться. Новак был хорошо вооружен - в дополнение к парализатору,
хранящемуся в багажнике каждого темпороллера. Эверард, однако, оружия с
собой не брал, чтобы не попасть в рискованную ситуацию с местными
властями. Он не мог взять ничего необычного, но, как и подобало мужчинам
этой эпохи, у него было нож, уместный за обеденным столом и в случае
всяких осложнений, плюс посох, плюс его знание боевых искусств. Что-то еще
могло бы вызвать подозрения у окружающих. Аппарат пролетел несколько ярдов
на двухметровой высоте и теперь оказался над горной тропой, протоптанной
козами и пастухами. Впереди раскинулась равнина, и темпороллер взмыл
ввысь, чтобы его не заметили жители какой-нибудь деревни. Собаки могли
лаем разбудить селян. До изобретения искусственного освещения люди на
удивление зорко видели в темноте. Эверард запечатлел в памяти особые
приметы ландшафта. Новак плавно развернулся и полетел над дорогой, шедшей
вдоль побережья.
- Позвольте, сэр, высадить вас до рассвета, - произнес он. - В двух
километрах на запад есть постоялый двор "Петух и бык". Пусть думают, что
вы провели там ночь, а с утра пораньше двинулись в путь.
Эверард присвистнул.
- Очень подходящее название...
- Что вы сказали, сэр?
- Нет, ничего. Не обращайте внимания.
Новак коснулся пульта управления. Восток уже начал бледнеть. Эверард
спрыгнул на землю.
- Удачной охоты, сэр! - пожелал Новак.
- Спасибо. Auf Wiedersehen!
Аппарат с Новаком исчез. Эверард двинулся навстречу восходящему
солнцу.
Дорога была грязной, разбитой, с ямами и колдобинами, но зимние дожди
еще не превратили ее в непроходимое болото. Рассвело, и Эверард увидел
пятна зелени, приукрасившие неряшливые пашни и ржавые горы. Вдали, слева
сияло море. Вскоре он рассмотрел несколько крошечных парусов. Моряки
промышляли, в основном, в дневное время и в прибрежных водах, избегая в
эту позднюю пору дальних плаваний. Находясь около Сицилии, они всегда
могли зайти в безопасную гавань, да к тому же норманны очистили этот район
от пиратов.
Край процветал. Дома и сараи кучками стояли посреди полей,
возделанных руками их хозяев. Аккуратные глинобитные домики под
соломенными крышами были живописно разрисованы поверх побелки, всюду росли
сады - сливы, инжир, цитрусы, каштаны, яблоки и даже финиковые пальмы,
посаженные сарацинами во времена, когда они хозяйничали на острове.
Эверард миновал пару приходских церквей и увидел на некотором удалении от
них массивное строение - вероятно, монастырь или аббатство.
Дорога становилась все оживленнее. В основном ему встречались
крестьяне: мужчины в холщовых рубахах и узких штанах, женщины в грубых
платьях с расшитыми юбками, дети. Поклажу несли на головах, плечах или
везли на маленьких осликах. Люди - низкорослые, черноволосые, живые -
потомки местных племен, финикийских и греческих колонистов, римских и
мавританских завоевателей, а в последнее время - и случайных торговцев,
воинов с материковой Италии, из Нормандии, с юга Франции и из Иберии.
Большинство, несомненно, крепостные, но никто не выглядел обиженным
судьбой. Они болтали, жестикулировали, смеялись, внезапно впадали в гнев и
принимались браниться, но столь же быстро отходили, возвращая себе веселое
расположение духа. В толпе сновали уличные торговцы. Перебирая четки,
бормотали молитвы одинокие монахи.
Весть о смерти короля не повергла жителей в скорбь. Вероятно,
большинство сицилийцев пока еще об этом не знали. В любом случае,
|
|