простолюдины,  которые  редко  удалялись  от  родного  дома,  воспринимали
подобные новости как нечто далекое и почти  нереальное.  История  для  них
была слепой силой - тем, что необходимо просто терпеть: войны,  пиратство,
чума, налоги, дань, подневольный труд,  судьбы,  разбитые  бессмысленно  и
жестоко.
     Обыватель двадцатого века намного шире,  хотя  и  более  поверхностно
осознавал окружающий мир, но мог ли и он изменять свою судьбу?
     Эверард шел, рассекая  людскую  волну.  На  него  обращали  внимание,
несмотря на то что одежда его, простоя по  покрою,  вполне  подходила  для
горожанина или путника - дублет до колен, ноги обтянуты кожаными  чулками,
шляпа с длинным пером, свисающим на спину, нож и кошелек на поясе, крепкие
башмаки, - все неброских  цветов.  Костюм  Эверарда  подошел  бы  к  любой
местности. В правой руке он держал посох, на левом плече  висела  торба  с
пожитками. Эверард не брил лицо, как было принято в эту эпоху, борода  его
выглядела солидно, густые каштановые волосы доходили до ушей. Даже дома он
считался высоким человеком, здесь же его рост сразу выдавал в нем чужака.
     Люди  разглядывали  Эверарда  и  обсуждали  между  собой.   Некоторые
приветствовали его. Он, не замедляя шага, вежливо  отвечал  им  с  сильным
акцентом. Никто не пытался задержать его.  Связываться  с  таким  гигантом
небезопасно. К тому же и выглядел  он  респектабельно  -  путник,  который
высадился на берег в Марсале  или  Трапани  и  направляется  по  делам  на
восток,  а  может  быть,  совершает  паломничество.   Такие   люди   часто
встречались в Сицилии.
     Солнце поднялось. Крестьянские дворы сменились поместьями. За стенами
Эверард видел террасы, сады, фонтаны,  постройки  -  такие  же  здания  их
строители возвели и в Северной Африке. Появились  слуги,  в  том  числе  и
чернокожие, евнухи в струящихся одеждах и  тюрбанах.  Поместья  перешли  в
другие руки, но и новые владельцы, подобно крестоносцам на Востоке, вскоре
переняли уклад жизни прежних хозяев.
     Эверард отступил в  сторону  и  снял  шляпу,  когда  мимо  на  богато
убранном  жеребце  проехал  знатный  норманнский  вельможа  в  европейском
платье, аляповато расшитом, с золотой цепью на шее, в кольцах, унизывающих
пальцы. Его дама - тоже верхом, юбка подобрана, но  ноги  скрыты  кожаными
чулками, оберегающими ее от нескромных  глаз.  Она  была  одета  столь  же
кричаще и выглядела столь же надменно. За ними следовали слуги  и  четверо
оруженосцев. Стражи являли собой типичных воинов-норманнов  -  коренастые,
крепкие,  в  конических  шлемах   со   стрелками,   защищающими   нос,   в
отполированных до блеска и смазанных маслом кольчугах, с прямыми мечами на
бедре и ромбовидными щитами, висящими на боку лошадей.
     Позже Эверарду повстречался знатный сарацин со свитой.  Эти  не  были
вооружены, зато одеты с  утонченной  роскошью.  В  отличие  от  Вильгельма
Завоевателя в Англии,  норманны  здесь  были  великодушны  к  поверженному
противнику. Крестьяне-мусульмане стали крепостными, но большинство городов
сохранили свое богатство и лишь  платили  налоги,  весьма  умеренные.  Они
продолжали жить по своим законам и подчиняться своему суду. Хотя  муэдзины
могли созывать их ко всеобщей  молитве  только  раз  в  год,  в  остальном
религиозные обряды мусульмане отправляли свободно и так же  свободно  вели
торговлю. Среди них были высокообразованные люди, некоторые даже  занимали
важные посты при дворе, а хорошо обученные воины составили ударные  отряды
в армии. Арабские слова проникали в язык, например, "адмирал"  восходил  к
арабскому "эмир".
     Греческое православное население тоже жило спокойно -  норманны  были
терпимы и к ним. Подобным было и отношение к евреям.  Горожане  различного
вероисповедания жили бок о бок, обменивались товарами и идеями, вступали в
деловые отношения, пускались в рискованные предприятия в уверенности,  что
вся прибыль достанется им. Плодом подобных  отношений  стало  материальное
благополучие и блистательная культура -  Ренессанс  в  миниатюре,  зародыш
новой цивилизации.
     Так будет на протяжении  всего  лишь  полдюжины  поколений,  но  след
останется в веках. Сведения об этом  содержал  банк  данных  Патруля.  Он,