|
осмелился бегло поговорить на местном итальянском. Он вынужден был так
поступить ради приличия.
- Не беспокойтесь, синьор. Все хорошо.
Человек поплотнее завернулся в заляпанный грязью плащ и смиренно
побрел прочь. Эверард рассмотрел бороду, широкополую шляпу, желтую
эмблему. Да, еврей. Фридрих издал указ, предписывающий евреям носить
особую одежду, а мужчинам не бриться, и еще целый список ограничений.
Не причинив серьезного ущерба прохожему, Эверард с чистой совестью
двинулся дальше с невозмутимым видом. Аллея вывела его на базарную
площадь. Она почти опустела с наступлением сумерек. Люди в средневековых
городах сидели в темное время по домам - то из-за запрета властей, то по
собственной воле. Опасаться преступлений не было нужды - императорские
дозорные и палачи навели порядок, - но горожанам не доставляло никакой
радости бродить, спотыкаясь, по неосвещенным улицам, усыпанным навозом и
кучами гниющих отбросов. Обуглившийся столб высился в центре площади, его
еще не убрали, только кое-как подмели пепел и головешки. Эверард слышал о
женщине, обвиненной в манихейской ереси. Видимо, сегодня ее сожгли на
костре.
Сжав зубы, он продолжил путь.
"Фридрих вовсе не злодей вроде Гитлера. Он и не идеалист, и не
политикан, старающийся заискивать перед церковью. Он предает еретиков огню
точно так же, как и непокорившиеся города, так же, как безжалостно убивает
жителей этих городов, как регламентирует жизнь не только евреев и
мусульман, но и бродячих актеров, проституток, людей всех вольных
профессий, поскольку они не служат ему. А Фридрих заботится лишь о
благополучии тех, кто служит.
Готовясь к этой экспедиции, я не раз читал, что Фридрих основал
первое государство современного типа (по крайней мере, в Западной Европе
со времени падения Рима), создал бюрократические институты, систему
регулирования порядка, политическую полицию и все структуры верховной
власти. Черт меня побери, если я когда-нибудь пожалею о том, что в моем
мире все созданное Фридрихом пошло прахом после его смерти!"
В новом потоке времени ничего подобного не произошло. Эверард
просмотрел события на семь веков вперед.
"Эй, Ванда! Как ты там, девочка, в прошлом столетии?"
Империя будет расширяться из поколения в поколение, пока не охватит
всю Европу, перекроив ее, и непременно окажет глубокое влияние на Восток.
Не важно, каким образом, считал Эверард, но, судя по союзу империи с
Англией, завершившемуся разделом Франции, со временем империя поглотит
Британские острова. Иберийский полуостров, не исключено, и сопредельные
территории России, а может, даже часть самой России. Морской флот империи
достигнет берегов Америки, но, по всей видимости, гораздо позже 1492 года;
эта история также не знала Ренессанса и научной революции. Колониальные
владения империи будут простираться далеко на запад. Но во все времена
существования империи в недрах ее будет идти всепожирающий процесс
загнивания - неизбежный удел любой сверхдержавы.
Что касается церкви, то она не умрет и даже устоит в период
Реформации, но превратится в ставленницу государства и разделит с ним
предсмертную агонию.
Если только Патруль не сумеет вырвать с корнем эту роковую
неизбежность, не посеяв своими действиями семена более страшных бурь!
У дворцовых конюшен Эверард спешился и перепоручил коня заботам
конюха. Территория конного двора, обнесенная тяжелыми стенами,
представляла собой город в городе. Клетки для ловчих птиц находились
внутри, но Эверард, представившись профаном в охоте, не имел своего
сокола. На внешнем дворе царила суматоха. Он отправился к задним воротам,
дабы избежать суеты. В тусклом свете фонарей приглушенно мерцало железо.
Привратная стража, узнав Эверарда, пропустила его с радушными
приветствиями. Солдаты оставались славными парнями независимо от того, что
они совершили в прошлом. Война есть война в любые эпохи. Эверард тоже был
|
|
