смысле вы не схватили даже меня!
     Эверард сжал кулаки.
     - В смысле?
     Вараган вновь обрел самоуверенность.
     - Я могу и объяснить. Так или иначе вам  станет  это  известно  после
допроса. Раор все еще остается на свободе. Она не участвовала в  операции,
потому что женщинам в Финикии действовать труднее, но она  участвовала  во
многих других. И Раор - не просто моя спутница, она - мой клон. У нее свои
методы, и она  узнает,  что  здесь  пошло  не  так.  Она  будет  столь  же
мстительна, сколь и честолюбива. Об этом очень приятно думать.  -  Вараган
улыбнулся и повернулся к Эверарду спиной, устремив взор к морю.
     Патрульный отошел на несколько шагов, ощущая в душе беспокойство.  Он
направился на противоположный край утеса, сел на  камень,  достал  трубку,
табак и закурил.
     "Задним умом, как  говорится,  все  крепки,  -  отругал  он  себя.  -
Следовало бы дать ему отпор, сказать что-нибудь, например:  "Ну  справится
она с этим делом, уничтожит будущее. И что тогда? Не забывайте, вы тоже  в
этом будущем и тоже исчезнете..." За исключением, конечно, тех  фрагментов
пространства-времени в прошлом, где он действовал. Следовало  бы  отметить
этот факт с этакой ехидной усмешечкой. А может, и нет. В любом  случае  он
вряд ли боится уничтожения. Неисправимый нигилист...
     К черту все это. Находчивостью я никогда не блистал... Сейчас надо бы
вернуться в Тир и закончить там все дела.
     Бронвен... Нет. Надо обеспечить ей безбедное  существование,  но  это
лишь  элементарная  порядочность...  Осталось  только  научиться,  как  не
скучать друг без друга. Самое подходящее место для меня  -  старая  добрая
Америка XX века, где я смогу на какое-то время расслабиться".
     Эверард часто ловил себя  на  мысли,  что  право  агента-оперативника
самому   устанавливать   себе   задания   вполне   компенсирует   риск   и
ответственность, которые возлагает на него этот статус.
     "Быть может, после хорошего отдыха  мне  захочется  продолжить  дело,
связанное с экзальтационистами... Не исключено. - Он поерзал на  камне.  -
Нет,  для  отдыха,  пожалуй,  рановато.  Надо   бы   еще   подвигаться   и
поразвлечься. Та девушка, которая попалась в ловушку  перуанских  событий,
Ванда Тамберли... - Сквозь месяцы его собственной жизни и три  тысячелетия
истории пробилось и вспыхнуло воспоминание.  -  Почему  бы  и  нет?  Проще
простого. Она приняла предложение  Патруля  вступить  в  его  ряды.  Можно
перехватить Ванду в промежуток между тем обедом, на  который  я  пригласил
ее, и днем отъезда в Академию... Прямо похищение какое-то... Нет, к черту!
Просто устрою ей приятные проводы,  а  уж  после  займусь  веселой  частью
отпуска..."



                      209 ГОД ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

     В конце концов учение Гаутама Будды угаснет в его  родной  Индии,  но
сегодня оно еще процветает, и волны  его  прорвали  пределы  страны.  Пока
новообращенных в Бактрии было совсем немного. Ступы, руины которых Эверард
видел в Афганистане XX века, построят лишь спустя несколько поколений. Тем
не менее Бактра насчитывала изрядное количество верующих, достаточное  для
содержания вихара, куда приглашались гости-единоверцы.  Некоторые  из  них
там и останавливались:  купцы,  караванщики,  служивые,  нищие,  монахи  и
прочие странники, потоками текшие  через  Бактру  из  бескрайних  пределов
земли.  Город  превратился  в   средоточие   новостей,   в   кладезь   для
фундаментальных исторических исследований.
     Эверард  понял  это  на  следующее  утро  после  приезда  в   Бактру.
Святилище-приют представляло собой глинобитное сооружение  простой  формы,
прежде служившее жилым домом на Ионической линии недалеко от улицы Ткачей;
на фоне соседских домов, стоящих стена к стене, оно выделялось росписью по