на четыре недели задерживаемся с выходом. Сегодня нужно что-то
решить. Ты спрашивала еще раз Хрэдил о нашей женитьбе?
     - Да, - сказала Элжбета, повернувшись к нему и взяв его
руку, хотя их могли видеть и прохожие. - Она отказалась меня
слушать. Я должна выйти за кого-нибудь из семьи Семеновых, или я
вообще не выйду замуж. Таков закон.
     - Закон! - он с ненавистью произнес это слово, вырвал свои
руки и отодвинулся от нее. Она не знала, что ее прикосновение
было для него пыткой. - Это не закон, всего лишь обычай,
крестьянское суеверие. На этой сельскохозяйственной планете под
бело-голубой звездой, которой не видно с Земли. На Земле я мог бы
жениться, иметь семью....
     - Ты не на Земле, - она говорила так тихо, что он едва
слышал ее.
     Этот тон охладил ее гнев, сделал его внезапно слабым. Да, он
не Земле, и никогда не вернется на Землю. Он проведет свою жизнь
здесь и найдет способ смириться с правилами. Ему нельзя нарушать
их.
     На часах было двадцать, хотя по-прежнему царили бсконечные
сумерки. Хотя сумерки длились уже четыре года, люди измеряли
время с помощью хронометров и часов, а также ритмом своих тел,
заложенным на планете во многих световых годах отсюда.
     - Они собрались на митинг и уже больше двух часов говорят
все о том же, вновь и вновь возвращаются к этой теме. Должно быть
они уже устали, - он встал.
     - Что ты бедешь делать? - спросила она.
     - То, что надлежит делать. Решение нельзя откладывать
больше.
     Она быстро взяля его руку в свои ладони, хотя и знала, что
делает с ним ее прикосновение.
     - Удачи.
     - Это не я нуждаюсь в удачи. Моя удача оставила меня, когда
я покинул Землю, заключив последний контракт.
     Ей нельзя было идти с ним, потому что это был митинг Глав
Семей и технических офицеров. Как Капитан Тезнадзора он мог там
присутствовать. Внутрення дверь герметического купола была на
запоре, и ему пришлось громко стучать, прежде чем замок щелкнул,
и она открылась. Проктор - капитан Риттеррснатч обратил на него
подозрительный взгляд узких глаз.
     - Вы опоздали.
     - Заткнись, Хейн, и открывай дверь, - он испытал очень мало
уважения к проктору, который досаждал тем, кто был ниже рангом и
присмыкался перед вышестоящими.
     Митинг был в той степени деморализации, как он и ожидал. Чан
Тэкенг, как Главный Старейшина, председательствовал, и постоянный
стук его молотка и визг, когда его игнорировали, ничем не мог
помочь установлению тишины. Имели место перебранка и горькие
упреки, но ничего позитивного не предлагалось. Повторялись те же
слова, что и месяц назад, и когнца этому видно не было. Настала
очередь выступать Яну.
     Ян вышел вперед, поднял руку, требуя внимания, но не был
замечен Чаном. Он приблизился к маленькому человеку, навис над
ним. Чан сердито махнул ему, чтобы он отошел, ипопытался
заглянуть сбоку, но Ян не двигался.
     - Убирайся отсюда, садись на свое место и соблюдай порядок.
     - Я пришел говорить. Заставь их заткнуться. Голоса затихли -
его неожиданно услышали. Чан громко постучал молотком, и на этот
раз наступила полная тишина.
     - Говорит капитан Технадзора, - объявил Чан и с отвращением
отбросил молоток. Ян повернулся лицом к собравшимся.