после чего бумага самоуничтожится. Тогда позвони мне - номер  на  обратной
стороне конверта - чтобы я мог сделать следующий шаг. Есть вопросы?
     - Столько, что я не знаю, с какого начать. Со всем этим нужно хотя бы
немного освоиться.
     - Понимаю. Ну что ж, приветствую тебя на борту, Ян. Все-таки чудесно,
когда кто-то может тебе  помочь  спустя  все  эти  долгие  годы  работы  в
одиночку, - он протянул руку.
     Ян взглянул на нее и, после длительной паузы, покачал головой.
     - Я не умею забывать так легко.  Слишком  уж  много  крови  на  руке,
которую ты мне протягиваешь.
     - Не слишком ли ты драматизируешь?
     - Возможно. Я буду сотрудничать с тобой  потому  что  не  имею  иного
выбора. Но это не значит, что мне это нравится или что мне  нравишься  ты.
Понятно?
     Глаза Сергуда-Смита чуть прищурились, но, когда он заговорил, гнева в
голосе не чувствовалось.
     - Как скажешь, Ян. Успех для нас более важен, чем личные  чувства.  А
теперь тебе пора уходить.



10

     Ночью Яна разбудил грохот дальних  разрывов.  Здесь,  на  тринадцатом
этаже, он ясно услышал  их  несмотря  на  звуконепроницаемые,  с  двойными
стеклами, окна. Он открыл дверь и вышел на балкон. За городом что-то  ярко
пылало. Выли сирены, по улицам внизу прорывались полицейские и  пожарники.
За пределами комнаты с воздушным кондиционированием было дымно и жарко,  и
он не стал смотреть  долго.  Он  все  еще  чувствовал  усталость  и,  едва
вернулся в кровать, сразу уснул.
     Утром, когда он нажал кнопку, открывающую жалюзи, в комнату  пролился
яркий солнечный свет. Не отличимый от  оригинала  Рембрандт,  висевший  на
дальней стене,  превратился  в  экран,  когда  он  включил  телевизор.  Ян
высветил заголовки новостей, набрал "МЕСТНЫЕ  НОВОСТИ",  затем  "ВЗРЫВЫ  И
ПОЖАРЫ". Список исчез, его  сменила  сценка  вокруг  парковой  скамьи.  На
разных концах скамьи сидели мужчина и женщина, они лучились благополучием,
здоровьем и были загорелы. Более того,  они  были  совершенно  нагими.  За
скамьей была зеленая трава и деревья,  а  на  тропинке  поклевывали  землю
несколько голубей. Мужчина и женщина улыбнулись ему, показав сияющие белые
зубы.
     - Доброе утро, - сказал мужчина. - Я - Кевин О'Доннел.
     - А я  Патти  Пирс.  Кому  из  нас,  мне  или  Кевину,  сообщить  вам
сегодняшние новости?
     И они стали ждать,  застывшие  и  неподвижные,  и  голуби  тоже  были
неподвижны, даже  листва,  которую  до  этого  шевелил  ветерок,  замерла.
Контроль компьютера ждал его решения.
     - Патти, конечно, - сказал Ян, и камера мгновенно перешла на девушку;
она встала и улыбнулась в его сторону. Была ли она реальна, или это  всего
лишь программа компьютера - не имело значения. Она была красива и желанна,
и умела делать новости более интересными.  Хотя  он  не  мог  понять,  что
общего может быть между новостями и голыми обозревателями.
     - Ночью Эппл был очень занят, - сказала Патти, стоя и показывая  себе
через плечо. Парк исчез, уступив место  горящему  зданию;  высоко  в  небо
взлетали огненные  языки.  По  улице  перед  ним  был  расстелен  пожарный
такелаж, и люди со шлангами сражались  с  пожаром.  Патти,  обворожительно
крутя задом, подошла и забралась в водительское кресло подъемного крана.
     - Этот склад запылал в утренние часы и сгорел, как сарай,  Сэр!  Сюда
прибыли четыре команды, и лишь к рассвету им удалось победить огонь  и  не
дать ему распространиться. Краска и химические вещества, которые хранились
на складе, сделали работенку для наших героев в шлемах очень даже горячей,