"Данхилл" можешь?
     - Прошу... -  Олег,  словно  пианист-виртуоз,  пробежал  пальцами  по
кнопкам.
     Шульгин повертел упаковку перед главами, распечатал, вытащил сигарету
и с сомнением закурил. При этом он, вдыхая дым,  поднимал  лицо  кверху  и
прикрывал  глаза.  После  третьей  затяжки  он  кончил  валять  дурака   и
нормальным голосом сказал:
     - Без обмана, разницы никакой...
     А Воронцов в  это  время  наблюдал  за  Новиковым.  Тот  отчего-то  в
разговоре не участвовал, смотрел на происходящее со смутной улыбкой, будто
его здесь вообще ничего не касалось. И поводов для ажиотажа он не видел.
     И с неожиданным раздражением Воронцов подумал, что слишком все  здесь
похоже на провинциальный театр. Каждый не живет, а  старательно  исполняет
раз навсегда избранное амплуа. И  вдобавок  переигрывает.  Чтобы  зритель,
упаси бог, не перепутал, кто есть  кто.  Нормальный,  без  затей,  человек
никогда не следит за каждым своим словом и жестом,  он  может  и  глупость
сказать, и повести себя неадекватно... А эти ребята - нет. Самоконтроль  -
как раковина у рака-отшельника.
     Он подошел к Новикову и спросил, чем он так озабочен.
     - Я просто  просчитываю,  сколько  и  чего  нам  еще  потребуется  по
максимуму. На случай, если в ближайшее время нам не удастся вернуться.
     - Но максимуму нам нужно практически все, что бывает на свете. А  вот
на полгода автономного плавания потребность рассчитать стоит.
     И тут же переменил тему, спросил, не произошло ли за минувшие сутки с
ним  или  Шульгиным  чего-нибудь  необычного,  что  можно  истолковать   в
известном смысле.
     - Нет. Насколько я могу судить - ничего. С Сашкой - тоже...
     - Вот и слава богу. Возможно, они нас пока  потеряли.  Но  отрываться
пришлось с боем.
     Выслушав рассказ об эпизоде в метро, Новиков только покрутил головой,
не выразив вслух своего отношения. И Воронцов  не  стал  дальше  развивать
тему, тем более, что Левашов громко сообщил, что готов к выходу  на  режим
перехода.
     ...И вот снова открылась дверь из московской  квартиры  в  иной  мир,
неизвестно  где  расположенный,  в  сотнях  световых  лет  или  нескольких
миллиметрах от нашего мира, и оттуда задувал теплый,  пахнущий  цветами  и
лесом ветер, и в пасмурной мастерской снял луч чужого жаркого солнца. Олег
перегнулся через край рамки и коснулся рукой густой зеленой травы  на  той
стороне.
     Пересечь границу и ступить на  почву  чужой  планеты  довольно  долго
никто не решался. Все четверо стояли  и  смотрели,  не  говоря  ни  слова.
Войдешь туда, а дверь вдруг захлопнется, и где тогда искать обратный путь?
Армстронгу на Луне было, наверное, все-таки проще...
     Первым проявил решимость Шульгин. Он  переступил  черту  и  замер  на
расстоянии вытянутой руки, по колено а густой траве. Где  он  был  в  этот
момент?
     Он постоял там с полминуты, и  вдруг  быстро  шагнул  обратно.  Вытер
рукавом пот со лба.
     - Нет, ребята, это не дело. Хоть я и гусар в душе,  но  не  до  такой
степени. Надо по науке. Проверить там все. На радиоактивность, наличие или
отсутствие ядовитых газов, вредной микрофлоры...
     - И микрофауны, - вставил Новиков.
     - Именно. Это я беру на себя. Анализы мне наши институтские биохимики
и микробиологи сделают, а остальное мы и сами... Радиометр возьмем,  мышей
белых можно запустить, не сдохнут ли.
     - Дилетантство все это, - сказал Новиков. -  Три-пять  параметров  ты
проверишь, а их там еще сотня, таких, что и в голову не придет...  Начиная
от спектра солнца.
     - Любое дело можно считать хорошо  соображенным,  если  предусмотрено
хотя  бы  тридцать  процентов  возможных  последствий,  оставив  остальные