|
- По крайней мере, на валютчика он похож еще меньше, - сообщила она
Левашову результат своих умозаключений, причем настолько серьезно, что он
даже не понял, шутит она или нет.
- Я передам ему вашу лестную оценку, - пообещал Левашов. - Андрей
будет польщен. Обычно его принимают за рядового хозяйственного
расхитителя. Никто не верит, что честным трудом можно хоть что-нибудь
заработать...
- А вы верите?
- В данном случае - да. Андрея я знаю всю жизнь. За границей он много
работал, здесь тоже. А потом повезло, написал мемуары одному маршалу,
опоздавшему к первой волне, удачно написал, и пошло... Платят прилично, а
кто поблагороднее - и госпремиями делится. Но, увы, не все, не все...
Жаден народ... Вот так-то.
Лариса присела на подоконник большого полуциркульного окна, одернула
платье на коленях, потом, устраиваясь поудобнее, закинула ногу на ногу,
снова поправила подол жестом девушки-скромницы, словно не она только что
показывала в танце, где и что на ней надето, оперлась спиной на раму.
За окном стояла абсолютная тьма. Будто мир кончался здесь, и дальше,
за толстым стеклом, не было вообще ничего. Ни огонька нигде, ни отблеска
далеких городов.
- Знаете чтоб - Посмотрела на Левашова внимательно и грустно. - Чтобы
не было недоразумений... Ив того, что я с вами согласилась поехать, еще
ничего не следует.
Левашов улыбнулся.
- Бывали прецеденты?
- Это не прецеденты - это система. Если девушка едет на дачу, с
ночевкой, остальное подразумевается само собой. Не хотелось бы вас
обижать...
- По-моему - не придется. Ребята у нас приличные во всех отношениях.
Я тоже. Комнату свою вы видели. Там, правда, засова изнутри нет, но мощно
подпереть стулом... Вот за разговоры не могу поручиться. Разговоры у нас
иногда бывают довольно двусмысленные... Чтобы не сказать больше.
- Так далеко мои претензии не заходят. А ребята у вас действительно
неплохие. Вот только ваш друг Воронцов...
- Что?
- Трудно объяснить... Я Наталью давно знаю, а в его присутствии она
так меняется... Будто боится чего-то. Может, он ее бьет?
Левашов расхохотался. Ничего более дикого он и вообразить не мог.
Впрочем, как Дмитрий умеет драться, он знал.
- Вы только ей не говорите... Он ее фотографию, единственную,
двенадцать лет назад порвал, так потом, когда задумается, на чем придется
по памяти портреты рисовал... Спохватился, сомнет, и щекой дергает... А
боятся его только бичи в портах, официанты и начальники. О! - Левашов
протянул Ларисе руку. - Пойдемте. Сейчас Андрей будет сольный концерт
давать... Бывает весьма любопытно.
Лариса встала, опершись на его ладонь своей тонкой, но сильной
кистью, и Олег, слегка задержав ее руку, вдруг пожалел о том, что она
успела провести границу.
После того, как Андрей спел, компания снова разбилась на отдельные
группы. Шульгин собрал вокруг себя дам и показывал им забавные, хотя и
несколько фривольные фокусы в стиле Акопяна, но соответствующим образом
модернизированные. Воронцов пригласил Берестина и Левашова во двор,
проветриться и развлечься стрельбой в цель, и Новиков оказался с Ириной
вдвоем в дальнем углу холла, возле музыкального центра и стола,
заваленного кассетами и пластинками.
- Тебе твоя комната понравилась? - спросил он. - Я старался...
- Спасибо, комната великолепная. Отдаю должное твоему вкусу и заботе.
Вообще поразительно, как вы все это успели. Такой дворец...
- Старались, - повторил Новиков, перебирая конверты. "Нет, Ирина
сильно изменилась, - думал он. - И не только внешне, хотя внешне тоже. Или
|
|