планетой владеть?
     Он снова бросил короткий взгляд на Воронцова.  Дмитрий,  заметив  его
взгляд, едва заметно наклонил голову, будто одобряя слова Новикова.
     - Если ты предлагаешь объявить официально о нашем открытии - резон  в
этом есть, - сказал Левашов.  -  Тут  уж  нам  не  смогут  не  поверить...
Представляете, что будет?
     - Что будет? Я тебе скажу, что, -  с  неожиданной  угрозой  в  голосе
вновь вмешался Шульгин. - Поверить-то нам поверят,  когда  мы  им  покажем
твою... дырку в заборе. -  Это  сравнение  ему  так  понравилось,  что  он
помолчал и повторил: - Дырка в заборе. А за ней -  прекрасный  новый  мир.
Целая нетронутая планета. Только кому она нужна, если мы и России половину
еще не освоили, а вторую уже загадили!.. Что здесь будет?  Вторая  целина?
Виноват - третья, вторая уже есть. Или неуязвимый тыл  на  случай  атомной
войны? А то можно каторгу открыть - неограниченной вместимости...
     - Ну-ну, Сашка, не заводись, - остановил  Шульгина  Андрей.  -  Хотя,
пожалуй, в чем-то ты прав. И психологический  аспект  не  стоит  забывать.
Созрели люди  для  всего  этого?  Как  сия  новость  на  них  повлияет?  А
внешнеполитический  резонанс?   Конвенция   какая-то   существует   насчет
интернациональных прав на небесные тела... Нет, тут думать и думать  надо,
и не один день.
     - Это ты верно говоришь - думать. Однако и снобизм  из  тебя  прет...
Люди, значит, не созрели. А ты, наоборот, созрел, и  оставляешь  за  собой
право единолично определять судьбы миров... - Левашов, пусть и  редко,  но
все же мог иногда настроиться на такую вот ортодоксальную волну,  и  тогда
спорить с ним становилось трудно.
     - Не в снобизме дело. Спешить  не  надо.  Поживем,  посмотрим..  Если
хочешь - можешь на компьютере все  варианты  проиграть.  Обстановка  самая
располагающая. А то ведь потом не получится: не пустят  нас  сюда.  Объект
особой важности тут будет, а не приют эскапистов...
     - Цапример, каторга, - опять вставил Шульгин.
     - Как бы и вообще куда-нибудь не деться, - кивнул  Берестин.  -  Олег
ладно, он ценный научный кадр, без него не обойдутся, а прочие  для  чего?
Пользы от нас в государственном смысле ноль, а тайну хранить надо. И  куда
нас в этих целях пристроят?
     - Ребята, бросьте, - наконец подал голос и Воронцов - Не та проблема,
чтобы за чаем решать. Толку не будет, а переругаемся вполне свободно.
     - А что значит - эскаписты? - спросила Наташа.
     - Если я правильно понял, Андрей имеет в виду принципиальный уход  от
действительности. Одни уходят в религию, другие в  наркотики,  а  мы  -  в
буквальном смысле - в мир иной.
     - Да, в этом роде, - согласился Новиков, в очередной  раз  удивившись
схожести их с Воронцовым мышления.
     - Эскапизм, конечно, дело забавное, даже приятнее,  одна  беда  -  из
него очень трудно возвращаться в нормальный мир. Ты из-за этого  и  затеял
нынешний разговор?
     - Пожалуй, - медленно сказал Новиков. - Что-то такое я и имел в виду.
Чем дольше мы тут сидим, тем труднее будет реадаптация. После нашей  жизни
здесь опять начинать жизнь обычного человека... Работа с девяти до  шести,
троллейбусы, метро, очереди в магазинах...
     Наташа передернула плечами. Слова Новикова будто прямо адресовались к
ней. Она вела именно такую жизнь последние годы.
     - Но ведь и окончательно порвать с предыдущей жизнью мы не готовы, не
так ли? - с вызовом сказала она
     Новиков уже и не рад был, что начал разговор. Расшевелить друзей  ему
удалось, но проблема оказалась слишком острой и  грозила  непредсказуемыми
последствиями для сложившегося образа жизни. Жить здесь, все время ощущая,
как рвутся одна за другой связи с человечеством (как бы высокопарно это ни
звучало), или вернуться домой - и постоянно тосковать об  утраченном?  Или
выбираться время от времени на Валгаллу, как на загородную дачу?
     - Я смотрю,  о  пришельцах  вы  уже  окончательно  забыли.  Или  есть