|
машины могут быть у врага? Таких, как твоя, мы никогда не видели.
- А зачем приходит враг? Как у вас ведется война? За что?
- Никто не знает, зачем он приходит. Там, куда приходит враг, мы уже
жить не можем. Иногда он забирает с собой людей. Не сейчас люди уже не
живут в маленьких поселках, которые были там, на юге. Мы постоянно
патрулируем земли со всех четырех сторон. Если появляются машины врага -
мы их сжигаем. Бывает, он уничтожает и дирижабли. Как - мы не знаем.
Просто дирижабль падает, и люди умирают. Но у нас много дирижаблей, и
смерти мы не боимся...
- Он приходит большими отрядами?
- Бывает по-разному. Две машины, пять. Раз в несколько лет бывает
сто, двести.
- И вы их все уничтожаете?
Сехмет несколько замялся. Но ответил, кажется, честно.
- Нет, пять машин, семь, редко больше... Если приходит очень много -
мы больше не бываем в тех краях... Никогда...
Похоже, они проигрывают свою войну, подумал Алексей. Сдают
территорию, отступают в малодоступные места. Только противник у них
странный. Медлительный какой-то...
- Что же это за враг? Соседняя империя? И при чем тут море? Они на
другом материке живут? Ты сам-то хоть раз их видел?
- Сам не видел. Если мы уничтожаем машину, остается только корпус и
зола внутри. Ты видел наши бомбы. Но "те, кто знает" ("То ли большое
начальство, то ли разведчики", - подумал Берестин) говорят, что враг не
похож на людей. Он такой... - Сехмет сделал тот же жест: большие пальцы у
висков, остальные оттопырены и шевелятся, - огромный, ужасный, убивающий
взглядом, со многими конечностями, в белой костяной броне...
- Ни хрена себе, - выругался Берестин.
Ему впервые за многие месяцы стало вдруг по-настоящему жутковато. "Ну
и залезли мы, - подумал он. - Тут, похоже, еще и разумные ракообразные
имеются".
Знобкий холодок между лопатками появился у него не потому, что он
испугался. Гуманоиды, негуманоиды - какая в сущности разница? Дело было в
том, что поколебалось все его представление о мире как о целостной,
познаваемой и, если угодно, разумной системе. Все, что происходило раньше
- начиная от встречи с Ириной и до этого вот момента - в какие-то рамки
все же укладывалось. А теперь он испытывал состояние человека, который,
если использовать категории живописи, вдруг осознал, что существует он не
в том мире, который изображали Репин, Шишкин, Левитан, и не в том даже,
что на картинах Пикассо, а только и исключительно в мире Босха и
Сальвадора Дали!
Впрочем, эти мысли и ощущения проскользнули, словно тень облака по
залитому солнцем лугу, хотя и оставив после себя смутное беспокойство. А
сейчас нужно было приспосабливаться к новой реальности. Берестин во время
армейской службы считался сильным тактиком и очень поднаторел в решении
всяческих вводных, вплоть до самых неожиданных.
- Неужели никто из твоих товарищей не встречался с врагами лицом к
лицу? Для чего тогда вам эти самострелы?
- Наверное, в твоих словах есть истина. Раз это оружие полагается
иметь при себе, значит, кому-то приходилось встречаться с врагами близко.
До я о таких случаях не слышал.
Алексей вздохнул разочарованно. Сехмет не оправдывал его надежд.
Впрочем, что взять с офицера глухого пограничного гарнизона? То же самое,
что в лермонтовские времена беседовать с Максим Максимычем о тонкостях
европейской политики. Но раз существуют "те, кто знает", есть и
перспективы...
По своим следам, не тратя времени на поиски дороги и многочисленные
объезды, обратный путь Берестин проделал почти в три раза быстрее и
поздним вечером наконец различил сквозь разгулявшуюся опять метель
сигнальный огонь на мачте ветряка.
|
|