Однако ни логических, ни моральных доводов его друзья сейчас  слушать
не  станут,  слишком  они  возбуждены.  Поэтому   Новиков   привел   довод
неотразимый:
     - Нечем воевать. Снарядов всего пять штук осталось, и все - картечь.
     - Кстати, - неожиданно поддержал его Берестин, - враг бежит. Впервые,
кажется, за всю эту бестолковую войну.
     Действительно, видневшиеся вдали машины неприятеля исчезли.  А  когда
Алексей, сменивший Шульгина за рычагами, вывел танк на вершину, они смогли
увидеть, как укоротившаяся цепь бронеходов уплывает за южный горизонт.
     - Тогда можно и по трофеи отправляться, - мечтательно сказал Шульгин,
стирая платком с лица грязь и копоть.
     Берестин с сомнением покрутил головой.
     - Обождать надо. Врежет какой-нибудь недобитый, к чему тогда все?
     - А что, так и бросать? Представляешь, там  же  чего  только  нет.  И
движки, и гравипушки. Да и раки в натуре...
     - Оно конечно... - неуверенно сказал Берестин. Но  что-то  продолжало
удерживать и его от опрометчивых шагов. Теперь их было двое с Новиковым, и
они убедили Шульгина, что хоть до утра подождать надо.
     - Если никакого шевеления не будет, тогда и сходим.
     - Черт с вами. Тогда я спать полез, а вы  сообразите,  чего  пожрать.
Разбудите.
     - Пойдет. Спи давай...


     Шульгин появился на крыше Замка, словно видение из иного мира, потому
что с райской обстановкой этого уголка совершенно не сочетался небритый, с
рассеченной щекой к красными глазами человек в грязных джинсах  и  меховой
кожанке, сжимающий в левой руке пулемет Калашникова.
     Он постоял несколько секунд,  обводя  прищуренным  взглядом  овальный
бассейн с изумрудной водой, тропическую  зелень  зимнего  сада,  загорелые
тела женщин в шезлонгах, едва прикрытые ленточками бикини, словно выжидал,
когда все здесь присутствующие заметят его прибытие, и только  убедившись,
что мизансцена по мотивам популярной картины Репина "Не ждали" выстроилась
правильно, подрагивающим голосом спросил:
     - Отдыхаете? Ну-ну... - и с грохотом бросил  на  узорчатый  пол  свое
оружие.
     Пошатываясь, он сделал три шага и почти  упал  в  ближайшее  плетеное
кресло. За ним в проеме двери показались Левашов и Лариса.
     Первой опомнилась Ирина. Вскочив, она подбежала к Шульгину.
     - Что? Что там у вас случилось? Где Андрей? Алексей? Что с ними?
     Сашка, подняв голову, скользнул взглядом по ее темно-бронзовому телу,
провел  ладонью  по  своему  лицу,  покрытому   трехдневной   щетиной,   и
отвернулся. Пробурчал что-то вроде: "Жарко тут у вас", - и начал стягивать
куртку. При этом он морщился и шипел от боли.
     Отстранив Ирину, к нему подошел Воронцов, тоже в одних плавках, помог
вынуть руку из рукава.
     - Что, ранен?
     Шульгин отрицательно мотнул головой.
     - Что вы все молчите? - неожиданно визгливо крикнула Ирина, обращаясь
теперь уже к Левашову.
     Вокруг уже столпились все - Наташа, Альба, Корнеев, Айер.
     Лариса обняла Ирину за плечи.
     - Успокойся, Ира, еще ничего не известно, главное, что они  наверняка
живы...
     - Живы?! А где же они? Что там у вас  произошло,  можете  вы  наконец
сказать? - И разрыдалась, уткнувшись лицом в  грудь  Ларисы.  -  Так  я  и
знала... Я, я во всем виновата... из-за меня... и оба...
     Женщины повели Ирину  куда-то  в  угол,  закрыв  от  мужчин  и  шепча
успокаивающие слова.
     - Ну так все-таки? В чем дело? - Воронцов обращался теперь  только  к