|
стул. - Что бы вы сказали, товарищ Марков, если бы мы предложили вам
возглавить генеральный штаб?
Марков, хоть и был подготовлен вчерашними словами Погорелова все же
несколько опешил.
- Не знаю, товарищ Сталин, не думал об этом. Я, вообще говоря,
войсковик. И кроме того... несколько отстал, по-моему.
- Это не очень страшно. В курс дела вы войдете быстро. А отсиживаться
на маленькой и спокойной должности сейчас не время. Главное, чтобы у вас
сохранились те качества, которые отмечали многие авторитетные товарищи.
Сейчас это особенно важно. Армия перевооружается, меняются уставы, и
способность нешаблонно мыслить, принимать быстрые и обоснованные решения
важнее, чем многое другое.
"Это он про тех, казненных, говорит: авторитетные товарищи..." -
подумал Марков и увидел, что перед Сталиным лежат его старые аттестации,
среди них, конечно, и те, что подписывал и Уборевич, и Егоров, и
Каширин...
- Вы имели возможность следить за ходом войны в Европе? - продолжал
Сталин. - В чем, на ваш взгляд, главная особенность немецкой стратегии
сегодня?
- Применение массированных подвижных соединений, быстрый прорыв
обороны противника и развитие наступления на всю глубину стратегического
развертывания.
- А как вы считаете, если Гитлер все-таки нападет на нас, сколько
времени пройдет от начала войны до ввода в действие его главных сил?
- Я, товарищ Сталин, не имею необходимых данных... но могу
предположить, что это произойдет на первые-вторые сутки.
- Значит, опыт первой мировой войны нам не пригодится? И мы не будем
иметь времени на проведение мобилизации?
- Считаю, что нет, товарищ Сталин...
Наступила пауза. Сталин пристально смотрел на Маркова, прямо ему в
глаза. И тому показалось, что его затягивает взгляд желтых, тигриных глав.
И вот Сталин медленно произнес длинную непонятную фразу...
...Мгла перед глазами рассеялась. Совсем рядом с собой Берестин
увидел Сталина. Такого же, как на фотографиях, портретах и в кинофильмах,
но и не совсем такого. Живой человек всегда отличается от своих
изображений массой подробностей.
"Получилось, значит", - подумал он. И тут же осознал себя не только
Алексеем Берестиным, но и Сергеем Марковым тоже. Вернее, не осознал, а
вспомнил все, что составляло личность Маркова, все, что с ним было, вплоть
до последних слов Сталина, которые были акустической формулой включения
психоматрицы.
- Ну здравствуй, товарищ Сталин... - произнес он, прислушиваясь к
звучанию чужого голоса. - Как ты тут обжился?
- Нормально, - улыбнулся Сталин, и это выглядело довольно странно,
если не сказать - дико: новиковская улыбка на совсем не приспособленном
для нее лице. - Хоть и тоскливо, черт знает как... В город тянет выйти, по
улицам походить, а нельзя.
- Да, тебе не позавидуешь. Зато - положение? Но дай я посмотрю, как
мой Марков выглядит. У тебя тут зеркало есть?
- Пройди вон туда, - Новиков показал незаметную дверь за портьерой.
То, что увидел Берестин в зеркале, ему понравилось. Молодой еще
человек с правильными и мужественными чертами лица. Скупы, конечно,
чересчур выдаются, обтянутые сухой шелушащейся кожей со следами морозных
ожогов. Глаза запавшие, настороженные - видно, что досталось ему крепко,
но ли страха, ни забитости не чувствуется, скорее непреклонность и жесткая
воля. Неординарный мужчина. Да и по внутренним ощущениям ничего. А если
что в организме не в порядке после лагеря, так с новой матрицей тело
Маркова регенерирует до генетического оптимума за два-три дня.
Новиков подтвердил, что, попав в тело Сталина, вначале чувствовал
себя отвратительно, а теперь готов кроссы бегать.
|
|