Андрей походил по кабинету, потом сел напротив Берестина.
     - Ужас, что делается... А Паша мне не нравится. Раскис.
     - Нет. Он не раскис, а сорвался. Приготовился, может, к концу,  когда
из камеры вывели и за ворота повезли, а тут сразу вот как... Как с размаху
в отпертую дверь. К утру он отойдет. Жену его надо разыскать, она  у  него
тоже летчика, не знаю - посадил ты ее тоже или как?
     - Сейчас выясню.
     - Давай. Если сидит - тоже пусть в порядок приведут и завтра  встречу
устроим. Послезавтра - в Минск. Время жмет.
     - Так где же ты ночь провел? Доложи вождю.
     Берестин рассказал, не скрыв и планов по отношению к Лене.
     - Хитер.. - усмехнулся Новиков и жестом пресек возражения Алексея.  -
Не хуже тебя все понимаю. Ладно. Квартирный вопрос решим, не проблема. А в
загс, конечно, ходить не нужно, мы рекламы не  любим.  Сделаем  красиво  и
оригинально. Напишем справку, что такая-то есть жена такого-то, и попросим
лично Калинина  подписать...  Во  ксива  будет!  Музейная.  Когда  станешь
экспонатом истории, пусть биографы изумляются,  в  чем  причина...  Но  на
фронт ее с собой - не брать. Марков пусть потом как знает, а Берестин  мне
нужен свободным от мирских сует. Я же обхожусь.
     - Ну, у тебя же другое. Власть! Самый сладкий наркотик.  А  власть  у
тебя немыслимая. Гений всех времен, дядя Джо...
     - Кстати, о дяде. Надо ему  усы  малость  обпалить.  Чтоб,  когда  мы
уйдем, возврата не было. Я уже набросал тут. Партия чтоб  осталась  только
политической силой. Власть  -  действительно  передать  Советам,  землю  -
крестьянам. И главное - устранить монополизм.  Думаю,  без  многопартийной
системы и независимой прессы даже настоящих выборов не  организуешь...  Но
вопросов много, надо посоветоваться. Потом покажу. А сейчас ты у  меня  за
гения сыграешь. Там ракетчики  в  приемной  ждут.  Я  с  ними  поговорю  о
форсировании работы по "катюшам", чтоб к началу успеть.
     - Если бы установок двести было... Полсотни надо сделать на  танковых
шасси. От БТ. И по сорок восемь направляющих... Очень пригодится.
     - Ты пока, чтоб время не терять,  нарисуй  в  деталях  РПГ-7,  СПГ  и
фаустпатрон на всякий случай. Предложим, как твое изобретение.
     - Счас сделаем. Зови своих ракетчиков.


     Группа  специалистов  из  ракетного  КБ  была,   разумеется,   крайне
поражена, когда Сталин не только очень грамотно поговорил о  возможностях,
какие сулит широкое применение ракетного оружия, но и сугубо категорически
осудил все задержки, имевшие место как по вине ГАУ, так и по недостаточной
активности самих ракетчиков,  не  умеющих  отстаивать,  как  должно,  свое
изделие. (О репрессированных основателях КБ он решил пока не вспоминать).
     - Считайте приказом - в течение трех недель довести выпуск изделий до
двадцати штук в  сутки.  Любыми  способами.  Вводите  трехсменную  работу,
занимайте  любые  производственные  мощности,   подходящие   по   профилю,
упрощайте технологию. Для поощрения лучших рабочих  и  ИТР  выделим  какие
угодно суммы. Вносите предложения. График выпуска докладывать еженедельно.
Пока все. А теперь давайте послушаем товарища Маркова...
     Берестин с интересом присутствовал на  совещании.  Перед  ним  сидели
люди,  мгновенно  вознесенные  из  жалкого   и   унизительного   положения
полупризнанных  изобретателей  к   вершинам   славы.   Одобрение   Сталина
воспринималось именно так. Что они могли испытывать еще час  назад,  кроме
глухого  раздражения  и  горестного  недоумения?  Понимая,   что   создали
великолепное оружие, далеко опередившее свое время, и не имея  возможности
этого доказать, поскольку увешанные  звездами  вожди  армии  поставили  на
изобретении жирный крест: оно, мол,  не  обеспечивает  точности  попадания
(отдельного снаряда!), сравнимого с меткостью орудия образца 1902/27 года.
И хоть ты лопни, наподобие снаряда названного орудия!
     Дав ракетчикам немного переварить полученные указания, Берестин встал
и заговорил с интонациями лектора общества "Знание".