|
перед командным и политическим составом третьей и десятой армии.
Представившись и вкратце сообщив о себе основные сведения - где
служил и воевал, чем командовал, Берестин-Марков сразу перешел к сути.
- Генерал Павлов смещен за то, что поставил округ фактически в
катастрофическое положение. Любому из вас, если он достоин своего звания и
положения, это должно быть очевидно при первом взгляде на карту.
Независимо от того, что говорят политические деятели (все поняли, кого он
имел в виду, и содрогнулись), мы с вами люди военные. Должны исходить из
того, что война может начаться в любой день и час, и делать все каждый на
своем месте, чтобы встретить врага во всеоружии. И материально, и
морально. А к чему готовитесь вы? - Он обвел взглядом зал, остановился на
средних лет плотном генерале с наголо бритой головой. Указкой, словно
рапирой, нацелился ему а грудь. - Вот вы...
- Командир девятого армейского корпуса генерал-майор Леденев.
- Очень приятно. - Берестин знал, что девятый АК занимал
стокилометровую полосу на юго-западном фасе выступа. - Немцы делают вот
что... - Берестин двумя взмахами указки изобразил направление ударов с
севера, от Сувалков, и с юга, от Седльце, отрезающих обе армии и
смыкающихся далеко в тылу группировки, восточнее Волковыска. - Что вы
станете делать, имея в виду, что у противника и так двойное превосходство
в силах, а на направлениях главных ударов будет и десятикратное? Садитесь.
Но каждый из присутствующих может поставить себя на место генерала
Леденева. Да и на своих местах радости у вас будет мало. И пусть каждый
ответит сам себе... - Алексей почувствовал, что начал говорить слишком
возбужденно, и сбавил тон. - Я сейчас не собираюсь устраивать военную игру
или командно-штабные учения. Времени на это нет. Я хочу, чтобы все усвоили
простую мысль - если война начнется завтра, мы ее уже почти проиграли. Не
нужно путаться моих слов. Нужно осознать положение дел и не теряя дня и
часа начать действовать. Я смотрю, товарищ увлеченно меня конспектирует, -
он повернулся к полковнику с орденом Ленина. - Назовите себя, пожалуйста.
- Начальник особого отдела десятой армии полковник Лобанов. - Взгляд
у полковника был неприятный. Особенно с точки зрения Маркова.
- Если вы конспектируете, чтобы сообщить куда следует о вредных
мыслях и пораженческих настроениях командующего, то не советую. Времена
несколько изменились. Ну, честно?
Лобанов молчал, только дергался мускул на щеке.
- Не хотите отвечать - настаивать не буду. Но имейте в виду, не тем
занимаетесь. В таком качестве вы мне не нужны. Автономия ваша кончилась,
будете бороться со шпионами и диверсантами на фронте, а не выискивать их
среди своих товарищей. Вместе с начальником особого отдела третьей армии и
командирами погранотрядов завтра приказываю прибыть в Минск. В двадцать
два ноль-ноль. Садитесь.
По залу прошел легкий гул. Полковник сел - красный и потный
- Для того, чтобы избежать катастрофы, - продолжил Берестин, - мы с
вами должны сейчас забыть все, что до этого говорилось о грядущей войне.
Война будет тяжелая и долгая. Враг сегодня сильнее нас, и именно сознание
этой неприятной, но объективной истины должно мобилизовать нас на
предельное напряжение воли и решимости победить. Наступать мы сейчас,
конечно, не в состоянии. Поэтому красные пакеты в ваших сейфах немедленно
по возвращении уничтожьте. Цель у нас теперь одна - стратегическая
оборона. Но оборона не значит, что немец будет нас бить, где хочет, а мы -
"стоять насмерть". Стоять насмерть нужно только тогда, когда это диктует
обстановка или прямой приказ. А в любом другом случае нужно умно и
грамотно наносить врагу максимальный ущерб, насколько можно сберегая
собственные силы. А иначе вас раздавят, пройдут по вашим трупам и будут
бить следующих. Необходимо создать мощные группировки на главных
направлениях, встречать противника на самых выгодных рубежах, не путаться
прорывов и обходов, отсекать подвижные части от пехоты и тылов, обходящих
- обходить в свою очередь. Если немцы прервут фронт, не стараться догнать
его и снова стать "нерушимой стеной" перед острием удара, вы его танки все
|
|