|
следует ли предположить, что он сам - тоже авантюрист, преследующий
неизвестно какие, скорее всего не очень чистые цели?
- Резонно... - заметил Левашов. - Только что из того?
- Пока мы Андрея с Лешкой не вытащим, говорить не о чем, - кивнул
Шульгин. - Если для этого нужно стрелять - будем стрелять. И все остальное
тоже придется исполнять, пока на Землю не вернемся. А там и Антона
спросим, куда он денется...
Оттого, что Шульгин говорил тихо, без выражения, скучающе глядя в
предвечернее небо, слова его прозвучали тем более веско.
- Но вообще у него распланировано на редкость грамотно. Сначала
сделать все, что он хочет, а только тогда ребят забирать.
- Если бы иначе - где гарантии, что мы доведем дело до конца? -
ответил Корнеев.
- Да уж, конечно, стал бы я уродоваться...
- Что бы мы сейчас ни говорили, а теоретически возразить нечего. Если
принять исходную посылку о сущности аггров, их целях, свойствах времени,
то иного выхода, как точно выполнять все указания Антона, у нас нет. Без
этого и нам домой не вернуться, и вам спокойно не жить. - Герард невольно
подчеркнул сейчас свое германское происхождение и иной, неславянский стиль
мышления. Эта разница еще ярче проявилась, когда Шульгин оборвал беседу
вопросом-утверждением: "А я что говорю..." - и встал. Хотя говорили они
как раз о совершенно противоположных вещах.
...Всю ночь и следующий день они под мотором шли вниз по течению, и
философских вопросов, словно по взаимному договору, не касались.
Любовались еще невиданными пейзажами южной Валгаллы. Шульгин долго и
подробно расспрашивал звездолетчиков об обыденных реальностях ХХIII
столетия. Левашов, наоборот, пытался уяснить, в каком направлении
развивались в следующие века физика и математика. И с тайной тоской думал,
что, наверное, не суждено им всем вернуться домой. Потому что не мог себе
представить, как можно будет жить в своем нормальном спокойном, но слишком
уж безнадежно-скучном мире после всего, что они пережили и узнали. Никому
их знания не нужны, никто им не поверит, да никто и выслушать не захочет.
А вздумай Андрей даме в виде фантастического романа все изложить - ни за
что не напечатают...
Речная часть маршрута закончилась, когда на левом траверзе
обозначилась отдельно стоящая снеговая вершина, очертаниями напоминающая
Ключевскую сопку. Она отчетливо выделялась на фоне розовеющего закатного
неба и казалась совсем близкой, однако привычным взглядом моряка Левашов
определил, что до нее не меньше тридцати километров.
Лодку затащили в прибрежные заросли, переночевали, не разводя костра,
и, как принято было писать в романах ХIХ века, с первыми лучами солнца
выступили в пеший поход. Груза на каждого приходилось порядочно, не меньше
чем по два пуда, но шли легко. Местность была ровная, лес редкий и чистый.
Все происходящее напоминало Шульгину постановку по мотивам книг Майн
Рида или Буссенара. "Приключения бура в Южной Африке", а также "Похитители
бриллиантов". Экзотический пейзаж вокруг, верный автомат на ремне (это
немножко из другой оперы, но не существенно), за спиной идут след в след
надежные друзья, впереди жестокая схватка с ужасными злодеями, разумеется
- победа, увенчание лаврами, слава и богатство.
Над головой индигового цвета небо, нежаркое солнце, легкий ветерок
доносит тревожащие душу запахи...
- Знаешь, что меня беспокоит, - обернулся он к Левашову. - Как у нас
с расчетом времени?
- Но-моему, все нормально. Ничего нас не лимитирует. Когда выйдем к
цели, тогда и отсчет начнется...
- Да я не об этом. На Земле как? Я считал-считал, и запутался.
- А-а! - Левашов не сдержал короткого смешка. - Ты лучше брось, не
ломай голову. На Земле для нас никакого времени вообще нет. Вот когда
Антон соизволит нас домой переправить, какое-нибудь появится. Ты ему
напомни, чтоб пару дней форы дал. Валентина когда приезжает?
|
|