|
ХХIII живут, и неплохо, никаких глобальных катаклизмов не произойдет, ни
войн мировых, ни катастроф экологических. Изменится кое-что, так и ладно.
Прямо уж наша реальность самая лучшая была из всех возможных?
Найдем себе место, раз и Союз, и Европа, и Америка на месте
останутся.
Возьму вон Ирку, да в Новую Зеландию махну, виллу куплю - на берегу
пролива, романы буду писать и павлинов разводить...
Остальные тоже не пропадут. Даше интересно, какой такой мир нашими
усилиями образуется. Глядишь - не в пример увлекательней нашего. С
открытыми границами, всеобщим разоружением и дешевизной стульев для
трудящихся всех стран.
Тем более, что Альба говорила, будто бы в ее истории вторая мировая в
сорок третьем году закончилась.
Одно интересно - чем тогда товарищ Антон займется, раз для него в
сценарии роли не предусмотрено. Вот где проблемы намечаются, а не в
сюжетах абстрактно-математических.
Однако пока я обо всем этом размышлял и готовился, по обыкновению,
очередным парадоксом общество развлечь, Сашка меня опередил.
- Знаете-ка что, господа-товарищи, с меня на сей раз хватит...
И я решил не торопиться, посмотреть, какие еще намечаются сюжеты.
- Нервная система у меня не выдерживает, думать конструктивно я до
завтрашнего дня отказываюсь и вам не советую, а у нашего хозяина считаю
нужным попросить подать на стол чего-нибудь такого-этакого... - он
прищелкнул пальцами.
- Коньячку желательно, причем самого дорогого и старого...
Он не постеснялся раскрыть затрепанный блокнот, который я помню у
него уже лет двадцать, и который помогает ему в нужных случаях выглядеть
умнее окружающих, повозил пальцем по исписанным корявым почерком
страницам, шевеля губами, после чего провозгласил: "О! Эннеси д'Ор
Наполеон. Двадцать долларов за рюмку!"
С облегчением подыгравший ему Антон соответствующим образом
распорядился, искомый продукт и все ему сопутствующее было получено.
Вот когда мы продегустировали, оценили букет и вкус, повторили еще и
снова, атмосфера воцарилась, как в лучшие времена, самая непринужденная,
только-только до танцев дело не дошло, негодяй Шульгин и выдал.
- Сидите теперь, как бы не в пожизненном заключении, думаете, что
мировые проблемы решаете, - сказал он со слишком хорошо мне знакомой
многообещающей усмешкой. - А я ведь давно говорил, что от твоих
классических увлечений добра не жди. - Налил себе одному и единым глотком
выпил.
Одиссей, Одиссей! Сидел бы этот мелкий феодал на своей Итаке, как
нормальному дарю положено, и ничего бы не было. И Троя до сих пор на месте
бы стояла, и прочие персонажи потолкались бы под стенами и спокойно домой
вернулись. Им и плыть всего километров сто оттуда... А прекрасная Елена,
насколько мне помнится, с Парисом добровольно сбежала... Бабы - они бабы и
есть. Всегда одинаковые.
В первый момент никто даже не нашелся, что ему ответить, но я увидел,
как у Ирины вдруг задрожали губы.
|
|