|
Выглядела Наташа по-прежнему великолепно, красиво причесана и со
вкусом подкрашена, костюм на ней был совершенно сногсшибательный, будто ей
предстояло посетить какой-нибудь великосветский раут, но Дмитрию
показалось, что равнодушнее стал ее взгляд и холоднее голос.
"Ну-ну", - подумал он и сказал:
- Не преувеличивай, Натали. На моем месте так поступил бы каждый.
Скажи лучше, что теперь будем делать?
- Как я и говорила. Оставь контейнер здесь, на столе, и можешь
возвращаться домой. Хоть сейчас. Разумеется, условия остаются в силе.
Вознаграждение ты получишь, какое захочешь.
Воронцов кивнул.
- Мавры делают свое дело, но какова текучесть кадров... Что бы такое
попросить пооригинальней? Но для полноты картины расскажи, что же я
все-таки принес. По правде... И как эта штука функционирует?
- Как чтоб Я же тебе уже говорила. Если тебе не нравится название
"Книга", можешь считать ее своеобразной видеокассетой. К ней подключается
источник питания. Информация воспроизводится на внешней поверхности. Можно
подряд, можно выборочно. Ничего сложного.
- Могли бы и автономное питание встроить... Где его теперь искать? И
какие должны быть у него характеристики? Сила тока, напряжение, емкость?
- Почему это тебя интересует? - спросила Наташа подозрительно.
- Ну как же. Интересно. Головой рисковал, а за что? Думаю, здесь все
же мощно найти подходящий аккумулятор...
- Ничего у тебя не получится. Оставь, без тебя раз берутся...
- А так хотелось картинки посмотреть, - протянул Воронцов. Перед
возвращением он для снятия напряжения принял очередную наркомовскую норму,
в Замке выпил кофе, и настроение у него было несколько веселое.
Но когда он перешел к главному, взгляд у него стал жестким, будто
прицеливающимся. Таким Воронцов бывал нечасто, и этот его взгляд очень не
любили подчиненные, да пожалуй что и начальство...
- А если без шуток, то ничего я оставлять не буду. - Он выдержал
паузу. - 3наешь, когда я так решил? У брода. До того колебался, а там
четко понял. Чего вдруг? Мало ли что там записано? Сколько наших людей за
нее кровью платили, и своей, и чужой. Пусть вначале форзейли все покажут,
а там уже делиться станем: что нам, что им...
Похоже, такого поворота событий пришельцы представить не могли.
Сначала его уговаривала и убеждала Наташа. Она использовала все
доступные ей эмоциональные, этические и логические доводы, припомнила даже
древнеримское правило: "Договоры должны соблюдаться", сулила все мыслимые
блага как земного, так и галактического ассортимента. Он же, изображая на
лице упоение собственной значимостью, сидел в кресле, вытянув ноги в
пыльных сапогах, пил пиво "Тюборг" из ледяной бутылки и изощрялся,
изобретая все новые формы вежливых, но категорических отказов.
При этом с усмешкой думал о себе, что человеку, умеющему часами
бродить по торговым кварталам Бомбея, Манилы, Стамбула, при этом ничего не
покупая, наводящему страх и уныние на самых прожженных стивидоров и
агентов по снабжению в портах трех континентов, не страшны никакие
пришельцы. Слабо им по-настоящему торговаться.
- Ладно, Натали, давай заканчивать. Я сказал все, да и устал
порядочно. Соглашайтесь. Ваша позиция отдает дешевым снобизмом -
непременно вам подавай право первой ночи. Поразмысли там вместе с
хозяевами спокойно, и поймете, что я прав. А мне пора домой, честное
слово... - Наташа молчала, и он продолжил: - Не думаю, что они меня тут
задержат навечно. Принципы не позволят. Уважение прав человека, свободы
воли и так далее. А если я, упаси бог, ошибаюсь, то и это предусмотрено...
Когда-то я был довольно неплохим минером и на всякий случай сообразил тут
кое-что. - Он похлопал ладонью по крышке контейнера. - Пятьсот грамм
гексогена, взрыватель тройного действия с секретом. Как говорится, в
случае моей смерти прошу не обижаться...
- Да, Дим, - сказала Наташа. - Они тебя неправильно просчитали. И я
|
|