мало похоже на правду.
     Проще сказать - там было все. Вот именно: абсолютно все.
     Как в рекламе магазинов Вулворта:  "Если  вы  сами  не  знаете,  чего
хотите, заходите к нам. У нас это есть".  А  уровень  и  качество  сервиса
превосходили  все  когда-либо  виденное  Воронцовым  в   его   многолетних
скитаниях по свету.
     Он перекусил в автоматическом экспресс-баре, где нужно  было  выбрать
желаемое в толстой  книге  вроде  нью-йоркского  телефонного  справочника,
набрать кнопками номер на пульте и получить заказ, который возникал в пище
за стеклянной шторкой. Бесплатно.
     В оружейной лавке, похожей на ту, куда он любил заглядывать, бывая  в
Сан-Франциско, Воронцов, скорее для забавы, чем по  необходимости,  выбрал
себе смит-вессон "Хайвей патролмен" 45-го  калибра.  Застегнул  на  бедрах
широкий  пояс  с  полусотней  толстеньких,  тускло  блестящих  патронов  и
замшевой открытой кобурой и, вопреки  логике,  почувствовал  себя  гораздо
увереннее и спокойнее.
     Почти каждому мужчине оружие заметно прибавляет самообладания. Даже в
тех случаях, когда реальная польза от него равна нулю.
     На своем пути Воронцов видел рыцарские залы с титаническими каминами,
украшенные латами, двуручными мечами  и  алебардами,  богато  обставленные
гостиные, парадные столовые с сервизами на сто персон, картинные  галереи,
библиотеки,  курительные  салоны,  спортзалы,  финские  и  турецкие  бани,
будуары для интимных бесед, зимние сады, парижские бистро и  средневековые
неаполитанские траттории, и, как уже сказано, многое и многое другое.
     Здесь можно было прожить жизнь, не выходя наружу, и жизнь эта была бы
приятной.
     Если бы не  угнетающее  ощущение  абсолютного  одиночества  и  полной
затерянности в грандиозном объеме замка. Муравей внутри башенных часов.
     В конце концов Воронцов  настолько  устал  от  обилия  впечатлений  и
бессмысленности происходящего, что, увидев  в  красном  коридоре  знакомую
дверь и за ней помещение, до последнего гвоздя  похожее  на  пятикомнатный
апартамент в бомбейском отеле "Си рок",  решил,  что  на  сегодня  хватит.
Запер дверь и, с наслаждением приняв душ, вытянулся  на  нежно-абрикосовых
батистовых простынях,  предварительно  включив  над  входом  электрический
транспарант "Не беспокоить" на трех языках.
     - А не послушаетесь, - сказал он грозно, - всех уволю!
     В тумбочке нашлась непременная Библия, а в мини-баре мартини,  тоник,
лимонный сок, лед. Воронцов  смешал  себе  легкий  коктейль  и  с  полчаса
почитал из Экклезиаста. Потом, успокоившись и укрепив  свой  дух,  погасил
свет и без усилий заснул.
     ...Проснулся он поздно, да это и неудивительно, потому что  за  окном
тоскливо ползли по небу низкие и рыхлые  тучи,  из  них  сеялся  сероватый
мелкий дождь, за которым не видно  было  не  только  моря,  но  я  близких
холмов. Под такую погоду мощно свободно проспать и сутки...
     Ночью,  очевидно,  он  получил  дополнительную  информацию  и  теперь
отчетливо представлял, куда ему надо идти,  хотя  по-прежнему  не  знал  -
зачем.
     Пройдя несколько анфилад, поднявшись по трем лестницам (одна  из  них
была чугунная винтовая), Дмитрий открыл  высокие  резные  двери,  вошел  в
помещение, которое опять показалось ему смутно знакомым. Через секунду  он
догадался,  откуда.  Это  был   кабинет   управляющего   царским   Морским
министерством адмирала Григоровича,  точно  такой,  как  на  фотографии  в
училищном музее. Застекленные дубовые шкафы вдоль стен, в которых  мерцали
тисненые, кожа с золотом,  переплеты  книг,  модели  исторических  бригов,
фрегатов и клиперов на фигурных подставках, целая коллекция палашей,  шпаг
и кортиков, писанные  маслом  портреты  бородатых  и  бритых  адмиралов  в
звездах и лентах, большой глобус в углу.
     И, похоже, Дмитрия здесь ждали, если судить по горячему, только что с
огня, кофейнику на огромном, как артиллерийский полигон, столе.
     Тут бы ему и понять все, но - нет, не сообразил Воронцов, не  хватило