|
мало похоже на правду.
Проще сказать - там было все. Вот именно: абсолютно все.
Как в рекламе магазинов Вулворта: "Если вы сами не знаете, чего
хотите, заходите к нам. У нас это есть". А уровень и качество сервиса
превосходили все когда-либо виденное Воронцовым в его многолетних
скитаниях по свету.
Он перекусил в автоматическом экспресс-баре, где нужно было выбрать
желаемое в толстой книге вроде нью-йоркского телефонного справочника,
набрать кнопками номер на пульте и получить заказ, который возникал в пище
за стеклянной шторкой. Бесплатно.
В оружейной лавке, похожей на ту, куда он любил заглядывать, бывая в
Сан-Франциско, Воронцов, скорее для забавы, чем по необходимости, выбрал
себе смит-вессон "Хайвей патролмен" 45-го калибра. Застегнул на бедрах
широкий пояс с полусотней толстеньких, тускло блестящих патронов и
замшевой открытой кобурой и, вопреки логике, почувствовал себя гораздо
увереннее и спокойнее.
Почти каждому мужчине оружие заметно прибавляет самообладания. Даже в
тех случаях, когда реальная польза от него равна нулю.
На своем пути Воронцов видел рыцарские залы с титаническими каминами,
украшенные латами, двуручными мечами и алебардами, богато обставленные
гостиные, парадные столовые с сервизами на сто персон, картинные галереи,
библиотеки, курительные салоны, спортзалы, финские и турецкие бани,
будуары для интимных бесед, зимние сады, парижские бистро и средневековые
неаполитанские траттории, и, как уже сказано, многое и многое другое.
Здесь можно было прожить жизнь, не выходя наружу, и жизнь эта была бы
приятной.
Если бы не угнетающее ощущение абсолютного одиночества и полной
затерянности в грандиозном объеме замка. Муравей внутри башенных часов.
В конце концов Воронцов настолько устал от обилия впечатлений и
бессмысленности происходящего, что, увидев в красном коридоре знакомую
дверь и за ней помещение, до последнего гвоздя похожее на пятикомнатный
апартамент в бомбейском отеле "Си рок", решил, что на сегодня хватит.
Запер дверь и, с наслаждением приняв душ, вытянулся на нежно-абрикосовых
батистовых простынях, предварительно включив над входом электрический
транспарант "Не беспокоить" на трех языках.
- А не послушаетесь, - сказал он грозно, - всех уволю!
В тумбочке нашлась непременная Библия, а в мини-баре мартини, тоник,
лимонный сок, лед. Воронцов смешал себе легкий коктейль и с полчаса
почитал из Экклезиаста. Потом, успокоившись и укрепив свой дух, погасил
свет и без усилий заснул.
...Проснулся он поздно, да это и неудивительно, потому что за окном
тоскливо ползли по небу низкие и рыхлые тучи, из них сеялся сероватый
мелкий дождь, за которым не видно было не только моря, но я близких
холмов. Под такую погоду мощно свободно проспать и сутки...
Ночью, очевидно, он получил дополнительную информацию и теперь
отчетливо представлял, куда ему надо идти, хотя по-прежнему не знал -
зачем.
Пройдя несколько анфилад, поднявшись по трем лестницам (одна из них
была чугунная винтовая), Дмитрий открыл высокие резные двери, вошел в
помещение, которое опять показалось ему смутно знакомым. Через секунду он
догадался, откуда. Это был кабинет управляющего царским Морским
министерством адмирала Григоровича, точно такой, как на фотографии в
училищном музее. Застекленные дубовые шкафы вдоль стен, в которых мерцали
тисненые, кожа с золотом, переплеты книг, модели исторических бригов,
фрегатов и клиперов на фигурных подставках, целая коллекция палашей, шпаг
и кортиков, писанные маслом портреты бородатых и бритых адмиралов в
звездах и лентах, большой глобус в углу.
И, похоже, Дмитрия здесь ждали, если судить по горячему, только что с
огня, кофейнику на огромном, как артиллерийский полигон, столе.
Тут бы ему и понять все, но - нет, не сообразил Воронцов, не хватило
|
|