локоть.
     - Успокойся, не в тебе дело. -  Дмитрий  вновь  привлек  ее  к  себе,
поцеловал ладонь. - Просто есть  в  таких  запоздалых  встречах  что-то...
ненормальное. Я, по крайней мере, раньше  так  думал.  Может  быть  -  для
самоуспокоения. Чтобы не слишком тосковать о тебе. Вот, послушай...

                   В листве березовой, осиновой,
                   В конце аллеи у мостка
                   Вдруг падал свет от платья синего,
                   От василькового венка.
                         Твой образ легкий и блистающий
                         Как на ладони я держу,
                        И бабочкой неулетающей
                         Благоговейно дорожу.
                   И много лет прошло, и счастливо
                   Я прожил без тебя, а все ж
                   Порой я думаю опасливо:
                   Жива ли ты, и где живешь?
                         Но если встретиться нежданная
                         Судьба заставила бы нас,
                         Меня бы, как уродство странное,
                         Твой образ нынешний потряс.
                    Обиды нет неизъяснимее:
                    Ты чуждой жизнью обросла,
                    Ни платья синего, ни имени
                    Ты для меня не сберегла.
                         И все давным-давно просрочено,
                         И я молюсь, и ты молись,
                         Чтоб на утоптанной обочине
                         Мы в тусклый вечер не сошлись...

     - Фу, как жутко... Опять твой Гумилев?
     - На сей раз нет. Эмигрант один... Они там все от ностальгии  малость
того.
     - Ты и теперь так же думаешь?
     - Слава богу, что ошибся... Но думал, врать не буду.
     - Дим, честно, - прошептала Наташа, касаясь  губами  его  уха,  -  ты
правда рад? Не будешь больше ни о чем вспоминать?
     Воронцов молча стал ее целовать. Как раз на последний вопрос ответить
он не мог.
     Перед  самым  рассветом  Воронцов  осторожно,  чтобы  не  потревожить
Наташу, поднялся, вышел на кухню и уже там  оделся.  В  несколько  затяжек
выкурил  сигарету,  глядя  через  открытую  балконную  дверь  в  затянутый
серо-голубой дымкой двор, потом, окончательно решившись, достал из кармана
футляр.
     Мелькнула мысль: "Недолго удалось на воле погулять".  Потом  подумал,
что если придется задержаться, Наташа может неправильно понять, написал на
салфетке крупно: "Извини, опять дела. Скоро вернусь. Целую. В.Д."
     И поднес к уху зажатую в пальцах фишку.


     Все произошло точно так же, как в первый раз. Да же  оказался  он  на
том же месте перед входом в Замок. Очевидно,  была  в  этом  некая  высшая
целесообразность.
     Привычно взглянув на часы, Воронцов знакомым маршрутом отправился  на
поиски Антона. Предположение о том, что они скованы теперь одной цепью,  и
Антону, где бы он ни был, придется бросать все свои занятия и спешить сюда
на рандеву, показалось Дмитрию забавным.
     Но, скорее всего, тут должна работать более сложная схема. Основанная
на независимости пространственно-временных координат.