|
обсуждая стратегию наиболее правильных действий. Голоса сквозь толстые
полотнища дверей доносились глухо.
Шульгин отрицательно покачал ладонью.
-- Не домой. В ближайший темный переулок... -- прошептал он.
Открылось квадратное, два на два метра, окно перехода, окруженное по
периметру фосфоресцирующей бледно-фиолетовой рамкой, за которой видна была
перспектива ночной лондонской улицы. В сыром тумане тусклыми ореолами
светились газовые фонари. Ирина что-то регулировала, время от времени
невольно оглядываясь на двери, шум за которыми усиливался. Там, наверное,
собрались уже все обитатели дома.
Риск состоял в том, что, согласно принципу неопределенности; не
подстрахованное стационарной установкой поле могло забросить их или не в ту
точку пространства, которая требовалась, или в другое время. Плюсминус
несколько часов, месяцев, а в худшем случае и лет.
Рамка, ограничивающая межпространственный канал, скользила вдоль темных
фасадов домов, пока слева не обозначился вдруг узкий, совсем уже не
освещенный переулок, почти щель между глухими кирпичными цоколями.
-- Стоп!
Нижний край рамки уравнялся с поверхностью мокр'ой вымощенной каменными
плитами панели, и Шульгин, не забыв погасить свет в холле, шагнул в сырую
мглу. Ирина -- за ним. И тут же закрыла проход.
-- Так. Конец первой серии. Начинаем вторую... -- Шульгин вновь ощутил
себя в своей стихии. ~~ Пойдем.
-- Куда теперь?
-- А вот как раз туда, откуда ушли... -- И, на ходу объясняя свой план,
он повлек Ирину на улицу, в сторонy парадного подъезда дома леди Спенсер.
Они успели как раз вовремя. Распахнулась входная л верь, и из ярко
освещенного вестибюля на крыльцо выпежал полуодетый мужчина средних лет.
Пока он озирался, соображая, в какую сторону бежать, Шульгин преградиЛ ему
дорогу.
-- Что здесь происходит? Я инспектор Скотленд-Ярда Лестрейд! -- Никакая
другая фамилия просто не пришла ему в голову. Да и вряд ли слуга был
внимательным читателем Конан Доила. Одновременно Сашка сунул руку в карман,
то ли за оружием, то ли за полицейским жетоном. Он не знал, какие
доказательства своей служебной принадлежности предъявляли в то время
инспектора, но был уверен, что требовать таковых перепуганный, едва
проснувшийся слуга не станет. Старая добрая Англия, здесь люди не допускают
мысли, что кто-то назовет себя полицейским, не будучи таковым.
Обрадованный, что не придется бегать по улицам в поисках констебля,
человек начал сбивчиво объяснять суть происходящего в доме.
-- Пойдемте. И прекратите размахивать руками. -- Шульгин извлек из-под
плаща пистолет, который рассеивал всякие сомнения, если бы они вдруг и
возникли.
По возможности точно копируя манеры британских полицейских, как он
запомнил их по многочисленным в свое время фильмам, Шульгин отправился
осматривать место преступления.
-- А вы, инспектор Джонсон, останьтесь здесь и наблюдайте. Если
злоумышленники попытаются бежать через окна -- стреляйте без колебаний.
Он решил, что, несмотря на хороший грим, Ирине не стоит появляться в
доме, где ее при ярком свете станут жадно рассматривать множество любопытных
и, как обычно у людей этой профессии, наблюдательных глаз.
Поднимаясь наверх по знакомой лестнице, Шульгин спросил у дворецкого,
представительного, вполне соответствующего стереотипным представлениям
мужчины лет под пятьдесят, отчего тот послал человека на улицу, а не просто
позвонил по телефону.
-- Телефон в доме только в гостиной леди, как раз там, где заперлись
воры...
-- Уберите собак, -- распорядился Шульгин. Двух свирепых мастифов в
кованых стальных ошейниках, которые при появлении Шульгина вновь залились
наводящим страх лаем, согнали вниз по лестнице пинками и руганью. Количество
|
|