|
Представляешь, после Домбая -- сюда. Пожизненно...
Сильвия уловила в его словах издевку и предпочла не отвечать.
-- Однако теперь я тебе верю. Примерно так ребята зону вашей оккупации
и описывали. Первое сомнение снимается.
-- Уже слава Богу. Раз ты помнишь их рассказы, то должен вспомнить и
другое
-- барьер, разделяющий области планеты с обычными инверсированным
временем, извне абсолютно непроницаем. И мы в самом деле сможем обсуждать
интересующие нас вопросы без всякой опаски.
-- Если ребятам удалось пройти и разнести вашу базу к чертовой матери,
не так уж он прочен, этот барьер, -- съязвил Андрей.
-- Не думаю, что кто-то захочет повторить их подвиг... -- раздался за
спиной Новикова низкий бархатистый женский голос.
И он сразу его узнал. Обернулся, изобразив на лице удивленно-радостную
улыбку.
У входной двери стояла царственная -- иначе не скажешь -- дама, на вид
лет около тридцати пяти, возможно, чуть ближе к сорока. Одетая в подобие
черно-краснозолотого индийского сари, наверняка шуршащего и переливающегося
при движении, то облегающего и подчеркивающего формы тела, то свободно
обвисающего, скрывающего фигуру, но открывающего простор воображению.
Звали ее Дайяна (по крайней мере так она назвалась при прошлой
встрече), и с тех пор она совершенно не изменилась. Однако, подумал Новиков,
откуда я знаю, может быть, мы с ней расстались только вчера по здешнему
времени, а то и час назад.
Андрей внимательно ее осмотрел и вдруг рассмеялся. И не истерическим, а
самым обычным смехом. Это он вспомнил, как при прошлой встрече с Дайяной
Берестин, вместе с которым Андрей оказался пленником аггров, очень к месту
привел анекдот про бандершу, которая, исчерпав резервы заведения, выходит к
клиенту сама.
Гостью такой прием если и удивил, то самую малость. Она приподняла
бровь, грациозно прошелестела через комнату и опустилась на пухлый диван
напротив Андрея и Сильвии.
Натянувшаяся ткань ее одеяния обрисовала пышные бедра, вроде тех,
какими отличались женские фигуры на барельефах Каджурахо.
"Интересные ребята эти пришельцы, -- подумал Новиков. -- Неужели они
считают нас столь примитивными и сексуально озабоченными существами, что на
любое серьезное дело посылают старательно подогнанных к стандартам "Плейбоя"
баб? А может, это как раз я дурак, что удивляюсь? Еще Ефремов писал, что,
несмотря на разговоры о превосходстве душевной красоты над телесной, каждый
мужик в душе мечтает о женщине с картинок Бидструпа, длинноногих,
крутобедрых, с осиной талией. Вот они нам этот идеал и предлагают..."
-- Несказанно рад вновь видеть вас, госпожа Дайяна, -- не скрывая
иронии, произнес Андрей, изображая полупоклон. -- Я уж думал, мы никогда
больше не встретимся. А касательно подвига моих друзей советовал бы не
зарекаться. Мало ли что еще может случиться...
-- Здесь вы совершенно правы. Зарекаться ни от чего нельзя. Вы вот тоже
вряд ли думали, что после нашей последней встречи и превращения в советского
диктатора вновь окажетесь здесь в несколько сомнительной роли.
Ее русский язык был безупречен, в роли телевизионной дикторши она была
бы неподражаема, Сильвия, к примеру, владела языком гораздо хуже. Английский
акцент чувствовался. А эта дамочка наверняка бывала на Земле только
эпизодически, если вообще бывала. Что еще больше укрепило сомнение Новикова
в ее подлинности. Биороботесса, наверное, или вообще голограмма, подумал он.
Особенно если учесть слова Сильвии о том, что за пределами его гостиничного
номера существование нормального человека невозможно. Ну, пусть даже и так,
следует это отметить и при случае использовать, а говорить об этом смысла
сейчас нет.
-- Что да, то да, -- легко согласился Андрей. -- Но раз я все-таки
здесь, то самое время выяснить наконец, для чего я вам вновь понадобился?
Конечно, просто повидаться тоже приятно, но ведь не только же...
|
|