командир, когда, как и где собирались, чего им обещали  и  все  прочее.  Он,
может,  и  дурак,  по глупости кое-что интересное рассказать может. Потом на
паровоз поставьте, за кочегара поработает. И вот что  еще.  --  Сашка  потер
ладонью  гудящую и кружащуюся голову. -- Ваша фамилия Короткевич? -- спросил
он неизвестно к чему.
     -- Из тех самых? Почему так вышло  --  три  самые  знаменитые  польские
фамилии,  из  них  Вишневецкие  и Радзивиллы -- князья и магнаты, а ваши --~
нетитулованные и бедные? Чем объяснить? Капитан пожал плечами.
     -- Думаю, как раз тем самым. Ощущением самодостаточности и  шляхетского
гонора.  Мы -- это мы. Стали бы князьями -- даже вот вам и спросить не о чем
было бы...
     Капитан даже после  тяжелого  боя  смотрел  на  Шульгина  задорно  и  с
вызовом.
     --  Нормально,  командир,  хороший  ответ.  Живы будем, еще на эту тему
пообщаемся...
     Со стороны поля вдруг появился поручик Юрченко. Неизвестно где и когда,
но явно добавивший еще. Он залихватски улыбался и  тащил  в  руках  какой-то
прибор. Подошел, откозырял.
     --  Позвольте доложить, господин генерал, лично осмотрел неприятельские
позиции. Огнем "Пламени" отправлено в штаб Духонина, как красные выражаются,
двадцать две штуки... Их. С пулевыми дырками мои осколки не спутаешь.
     Юрченко сообразил, что Шульгин смотрит на него  слишком  пристально,  и
прервал тираду.
     -- И вот такую штуку на поле боя нашел... Сашка взглянул мельком.
     --  Отнесите  ко  мне  в вагон, -- Он повернулся к капитану. -- Нечто в
этом роде я и имел в виду. Прочешите еще раз  все  поле,  тщательно  обыщите
автомобиль.
     ...Лариса  скрылась  в своем купе, чтобы умыться и переодеться. Юрченко
замер у порога, стараясь незаметно опереться о стенку. Трофей он по-прежнему
держал перед собой в обеих руках.
     -- Бутылку успел высосать или больше? -- Шульгин сам знал в  этом  деле
толк  и  понимал,  что  после  тяжелого  боя  меньшая  доза  была  бы просто
незаметна.
     -- Да кто ж считал, Александр Иванович...  Стаканчик  здесь,  стаканчик
там...
     --  А  теперь  надеешься,  что  тебе  за сегодняшнее дело еще и Георгий
положен? Вообще-то положен, конечно, особенно за эту вот штуку.  Ладно.  Вон
налей  себе  еще  стопарь,  и  чтоб  до  Харькова  я  тебя  не  видел. А там
разберемся...
     Выпроводив бравого  поручика,  Шульгин  первым  делом  поднял  броневые
заслонки  с  окон.  И  порадовался,  что вовремя догадался их опустить. Хоть
стекла целы и можно дальше ехать в тепле. В офицерском вагоне не осталось ни
одного, и вообще он стал похож на консервную банку, по которой упражнялись в
стрельбе пьяные охотники.  Потом  Сашка  стянул  грязную  и  рваную  куртку,
разделся   до  пояса,  сел  на  табурет  посреди  столовой.  Вновь  успевшая
переодеться  в  платье,  умытая,  причесанная  и  даже  слегка  надушившаяся
"Пуазоном",  Лариса  тампонами  с  перекисью водорода смыла с его лица и шеи
корку  засохшей  пополам  с  пылью  крови.  Пинцетом   долго   выковыриваема
вонзившиеся  в  кожу  осколки  гравия  и  железную окалину, сбитую взрывом с
вагонных колес и рамы. Время от времени шипя при  особенно  неаккуратных  ее
движениях.   Сашка  рассказывал  не  слишком  связно,  путаясь  в  словах  и
повторяясь:
     -- Килограммов, наверное, двести они на дрезину загрузили, Скорее всего
мелинит, уж больно дым ядовитый и вонючий. Воронка  здоровенная  получилась,
целое  звено рельсов будто испарилось. Опоздают бы поручик, от нашего поезда
только колеса бы остались. Он и сам рассчитывал спастись, грамотно  в  кювет
отвалился, да уж больно заряд был большой.
     ~ Главное, что ты не опоздал. Ты действительно ясновидец? Терпи, терпи,
уже заканчиваю.  Сейчас клеем намажу ~ и все. Почему браслет гомеостатный не
взял, через полчаса целенький бы ходил.  А  теперь  как  папуас  две  недели