металлической оправе.
     - Безусловно,  есть. Обед подходит  для казармы,  а не приличного дома,
водка из  древесного спирта, хуже  деревенского  самогона, курева  вообще не
принесли, а мое заканчивается. Если так пойдет дальше, не уверен, что захочу
продолжать с вами сотрудничество.
     Он удивленно посмотрел поверх очков, продолжая бегло вчитываться  в мой
труд.
     По выражению  его лица не  мог сообразить,  нравится ли ему  то,  что я
подготовил.
     На мой взгляд, такого материала хватило бы, чтобы бежать, спотыкаясь, к
своим начальникам и, брызгая слюной, докладывать об успехе операции.
     Но  с  выдержкой  у  Станислава  Викентьевича все было  в  порядке.  Он
аккуратно сложил тетрадку по сгибу.
     - Интересно. Весьма интересно. Особенно если все подтвердится...
     - Это уже ваша забота, любезнейший, проверяйте. Но ежели где-нибудь там
нарветесь  на  пулю  -  меня   прошу  не  винить.  Никаких  паролей,   кроме
действительных для встречи курьера, не имею.  Там, куда мне следует явиться,
меня знают в  лицо... И вообще  я участвовал в сем предприятии на  несколько
иных принципах, чем банальный шпион...
     Мне  забавно было  представлять, что  Шульгин  с  напарником, оставаясь
невидимыми, наблюдают сейчас за  нами, и могут сопровождать англичанина куда
угодно и подготовить в  любом месте любой сюрприз, приятный  или неприятный,
зависимо от ситуации.
     -  Да уж  проверим. Если все так  и  есть, наши  с вами отношения  тоже
непременно перейдут на совсем другой уровень...
     -  Не  сомневаюсь,  а  в  ожидании этого  не прочь бы сменить номер.  Я
предпочитаю с окнами или хотя бы  с одним окном и чуть побольше удобств. Вот
это, - я  снова  сделал рукой  вращательный жест,  - слишком напоминает  мне
слегка облагороженную, но камеру в замке Иф. Не приходилось бывать?
     -  Слава  Богу,  нет. Но  до утра  вряд ли что-то  можно сделать. Вы уж
потерпите, уважаемый  Игорь  Моисеевич.  Насчет  ужина  распоряжусь.  Книгу,
газеты?
     - Свежую "Джерузалем  пост"  можете  предложить?  Ладно, это я  так, не
стоит затрудняться. Тогда "Известия" или "Правду", на ваше усмотрение.
     Принесли  обе  газеты,  и  я  углубился  в  чтение  передовицы,  против
обыкновения  -   подписанной,  да  еще  и  самим  Троцким.  "Демократический
диктатор" с вялостью, совершенно не отвечающей остроте переживаемого страной
момента,  увещевал всех, стремящихся  к  новым  потрясением  и  беспорядкам,
сохранять  здравомыслие.  Мол,  возможности   для  компромиссов  далеко   не
исчерпаны,  и  прочая  словесная   жвачка,   вряд  ли   способная   погасить
разбушевавшиеся страсти.
     Но  одна  фраза  меня заинтересовала своей  туманностью  и одновременно
неким содержащейся  в ней  намеком: "Цель оправдывает средства  до  тех пор,
пока, что-то иное  оправдывает цель..." Я просмотрел остальные материалы, из
которых следовало,  что либо народное восстание  может начаться  со  дня  на
день,  либо  вот-вот власть перейдет от уговоров к репрессиям.  Кто -  кого.
Одним словом.
     А  сейчас неплохо бы  как  следует  выспаться. Последние  месяцы  спать
больше чем  по пять-шесть часов у меня не получилось.  Вчера вообще подремал
час-полтора. И вдруг появился шанс добрать все упущенное разом.
     Я  погасил  свет, вытянулся  на  плоском,  едва  ли не опилками набитом
матрасе, закутался в одеяло. Прислушался к себе. Я был спокоен, как человек,
севший играть  в покер  и заведомо знавший, что  денег у него хватит,  чтобы
поднимать ставки до бесконечности.
     Но  в  то же время меня не оставляла  странная мысль.  То,  что Шульгин
решил сдать несколько приличных явок в Москве и других городах, удивления не
вызывало. При их-то возможностях... Исходя из все привходящих обстоятельств.
Заранее списанные  на издержки производства жертвы, расходный материал? Или,
наоборот,  жесткие профессионалы, ждущие гостей  и подготовившие им кровавую
баню?