ридора свете заблестел крест.
     - А, принесли.
     - Это Евы Миллер. А в чем дело?
     Мэтт повторил:
     - На кухню.
     Когда они  проходили мимо ведущей
на второй этаж лестницы, Мэтт взглянул
наверх и  при этом словно бы отпрянул.
Теперь кухонный  стол, за  которым они
ели спагетти,  был пуст,  если не счи-
тать трех  предметов, два  из  которых
производили странное  впечатление: ря-
дом с  чашкой кофе  лежала старомодная
Библия на  застежках и револьвер трид-
цать восьмого калибра.
     - Да в  чем дело, Мэтт? Вы выгля-
дите ужасно!
     - Может быть, мне все приснилось,
но, слава  Богу, вы  здесь.- Взяв  ре-
вольвер, учитель беспокойно вертел его
в руках.
     - Рассказывайте.  И   перестаньте
играть этой штукой. Он заряжен?
     Мэтт положил  пистолет и пятерней
взъерошил волосы.
     - Да,  заряжен.  Хотя,  по-моему,
толку от этого никакого... вот разве что
застрелиться.- Он  рассмеялся - болез-
ненно,  отрывисто,   будто  заскрипело
стекло.
     - Перестаньте.
     Резкость тона сломала странно не-
подвижное выражение в глазах Мэтта. Он
потряс головой -  не так, как человек,

                 196

отрицающий что-то, а так, как встряхи-
ваются, вылезая  из холодной воды, не-
которые звери.
     - Наверху покойник,- сказал Мэтт.
     - Кто?
     - Майк Райерсон.  Работник город-
ского хозяйства. Землеустроитель.
     - Вы уверены, что он мертв?
     - Нутром чую,  хоть к  нему и  не
заглядывал. Не  посмел.  Поскольку  не
исключено, что  в определенном отноше-
нии он вовсе не мертв.
     - Мэтт, в  ваших словах нет здра-
вого смысла.
     - А вы  думаете, я этого не пони-
маю? То,  что я говорю - ерунда, а то,
что думаю -  сумасшествие. Но звонить,
кроме вас,  было  некому.  Вы -  един-
ственный на весь Салимов Удел человек,
кто мог  бы... мог...- Мэтт потряс головой
и начал  снова.- Мы говорили про Дэнни
Глика.
     - Да.