|
- Я хочу позвонить жене, - сказал Тад Харрисону. - Узнать, не нужно
ли чего ей в магазине.
- Вам бы это надо было сделать наверху, - сообщил Манчестер. -
Сэкономили бы четверть доллара.
- Я забыл, - согласился Тад. - Может быть, это передалось мне от того
чудака-профессора.
Оба охранника обменялись веселым взглядом и забрались в "Плимут", где
они могли насладиться кондиционером и наблюдать за Тадом через ветровое
стекло.
Тад чувствовал себя так, как будто его набили толченым стеклом. Он
вытащил четвертак из кармана и опустил его в монетоприемник. Рука дрожала,
и он ошибся, набирая вторую цифру. Он дал отбой, дождался возврата монеты
и снова набрал номер, думая все время об одном и том же: "Иисус Христос,
это же все в точности, как при убийстве Мириам. Все точь-в-точь, как в ту
ночь".
Какая-то внутренняя сила сделала почти все помимо его воли и
сознания.
Ему со второй попытки удалось попасть к себе в дом, и теперь он
стоял, столь плотно прижав трубку к уху, что оно заболело. Он пытался как
мог скрыть свое напряжение. Тад не мог позволить Харрисону и Манчестеру
понять, что что-то неладно - любой ценой он этого не должен допустить. Но
ему никак не удавалось расслабить свои сжавшиеся от напряжения и страха
мышцы.
Старк сиял трубку с первого же звонка. - Тад?
- Что ты сделал с ними? - голос был подобен выплевыванию уже сухих
шариков жвачки. Но в конце вопроса Тад смог услышать голоса своих
близнецов. Их плач был странно успокаивающим. Это не были те вопли ужаса,
которыми огласила Уэнди свое падение с лестницы, - это были плачущие,
может быть, капризные крики, но никак не крики от боли.
- Хотя, Лиз - где Лиз?
- Ничего страшного, - ответил Старк, - ты же сам можешь слышать. Я не
коснулся даже волоска на их прелестных головках. Пока.
- Лиз, - сказал Тад. Он вдруг преодолел чувство ужаса. Это напоминало
выплывание из набежавшей гигантской прибойной волны.
- Что насчет нее? - тон был поддразнивающий,
утрированно-неопределенный.
- Дай ее мне! - рявкнул Тад. - Если ты надеешься, что я напишу хотя
бы еще одно слово под твоим именем, т ы дашь ее мне! - А часть его
сознания, видимо, не поддавшаяся даже этому чувству дикого ужаса и
изумления, предупреждала: "Следи за свои лицом, Тад. Ты только на три
четверти отвернулся от копов. Человек не вопит в трубку, когда хочет
выяснить у жены, достаточно ли дома яиц".
- Тад! Тад, старина! - голос Старка звучал обиженно, но Тад знал с
ужасающей и сводящей с ума определенностью, что этот сукин сын сейчас
ухмыляется. - У тебя почему-то предвзятое и очень плохое обо мне мнение,
дружище. Будь помягче, сынок! Охлади свои двигатели, вот и она.
- Тад? Тад, это ты? - она говорила взволнованно и испуганно, но без
паники. Просто неспокойно.
- Да. У тебя все о'кей, милая? Как дети?
- Да, все о'кей. Мы... - Последнее слово затерлось каким-то шумом.
Тад мог услышать, как это ублюдок что-то говорил ей, на не разобрал, что
именно. Лиз сказала "да, о'кей" и вернулась к телефону. Теперь она
говорила, почти плача. - Тад, уже знаешь, что ему надо.
- Да, я знаю.
- Но он хочет, чтобы я передал тебе, что ты не сможешь делать это
здесь. Полиция скоро вернется с тобой. Он... Тад, он говорит, что убил тех
двух, охранявших дом.
Тад закрыл глаза.
- Я не знаю, как он это сделал, но он говорит, что сделал... н я... Я
верю ему. - Сейчас она плакала. Пыталась сдержаться, зная, что этим сильно
|
|