фотографу установить здесь поддельный могильный камень для  того,  что  он
называл "шок-трюком".
     "Если вам что-то не по душе, только скажите  слово,  -  сказал  тогда
Бомонт еще вежливее, чем он это делал обычно. - Вообще-то это не Бог весть
какая важная затея".
     "Действуйте смело, - ответил Копатель. - Говорите - журнал "Пипл"?"
     Тад кивнул.
     "Скажите! Здесь что-то есть, правда? Кто-то из журнала "Пипл" в нашем
городке! Я бы хотел заполучить этот номер!"
     "Не уверен, что я тоже, - сказал Бомонт. -  Большое  спасибо,  мистер
Холт".
     Копателю нравился Бомонт, хотя тот и  был  писателем.  Сам  он  дошел
только до восьмого класса и  должен  был  дважды  попытаться  пройти  этот
барьер, пока ему не удалось добиться успеха - и  в  городке  еще  никто  и
никогда не называл его "мистер".
     "Проклятые журналисты, вероятно, с удовольствием раздели  бы  вас  на
этом кладбище  и  сфотографировали  вместе  с  каким-нибудь  свиноподобным
датским догом, не так ли?"
     Бомонт разразился редким для него смехом.
     "Да, это как раз то, что они должны любить, я думаю", - сказал  он  и
похлопал Копателя по плечу.
     Фотографом оказалась женщина из породы  тех,  кого  Копатель  называл
"суками первого класса из города". Городом здесь был, конечно, Нью-Йорк. У
нее была такая походка, словно верхняя и нижняя  части  ее  тела  были  на
шарнирах, а потому обе эти части могли поворачиваться во все стороны, куда
будет угодно. Она раздобыла целый прицеп-вагон в одном из  бюро  по  сдаче
внаем  автомобилей  в  Портленде,  и  этот  вагон  был  так  набит  всяким
фотооборудованием, что маленькая комната в нем  для  нее  и  ее  помощницы
казалась просто чудом. Если бы места в вагоне стало не  хватать  для  всех
этих идиотских фотоштучек, у Копателя не было ни тени сомнения, что  выбор
между помощницей и оборудованием был  бы,  конечно,  сделан  не  в  пользу
первой.
     Бомонты, которые приехали вслед за фотографами,  на  своей  машине  и
припарковали  ее  рядом  с  вагончиком,  казались  несколько   смущенными.
Поскольку  они  сопровождали  первоклассную  суку  из   города   явно   по
собственной  воле  и  желанию,  Копатель  догадался,  что  дело  здесь   в
предначертании свыше. Пока же  он  раздумывал  над  всем  этим,  полностью
игнорируя нетерпеливый взгляд первоклассной суки. "Все в  порядке,  мистер
Бомонт? " - наконец произнес он.
     Бог его знает, но, надеюсь, все пройдет, как надо", - ответил  Бомонт
и подмигнул Копателю. Копатель тоже подмигнул в ответ правым глазом.
     Как только он догадался, что Бомонты согласились участвовать  в  этом
дурацком шоу, Копатель решил обязательно досмотреть все до конца - ему  не
так часто удавалось полюбоваться бесплатным зрелищем. Женщина  привезла  в
вагоне эту треклятую поддельную  могильную  плиту  с  имитацией  старинной
работы. Она куда больше походила на картонки Чарльза Адамса, чем на  любую
настоящую, из тех, которые  Копатель  совсем  недавно  устанавливал,  и  в
немалом количестве. Она суетилась вокруг своей дурацкой  плиты,  заставляя
помощницу крутить  и  перетаскивать  плиту  с  места  на  место.  Копатель
предложил ей свою помощь, но эта стерва  даже  не  сказала  "спасибо",  по
своей обычной хамской нью-йоркской манере, а потому Копатель больше  и  не
высовывался.
     Наконец она нашла, что так долго искала, и заставила теперь помощницу
метаться вокруг нее  с  освещением.  На  это  ушло  еще  никак  не  меньше
получаса. Все это время мистер  Бомонт  стоял  поблизости  и  наблюдал  за
фотографом, машинально потирая иногда свой небольшой белый  шрам  на  лбу.
Его глаза привлекли внимание Копателя.
     Малый, видно, сам  хочет  сделать  ее  фото,  -  подумал  он.  -  Уж,
наверное, Это фото будет куда лучше, чем у этой девки, да и  послужит  оно
подольше и для большего числа людей. Бомонт опишет эту потаскуху  в  одной