|
обсуждающих тактику игры во время решающего розыгрыша. Оба полисмена
что-то внушали Пэнборну, который качал головой и горячо возражал.
Тад вернулся в прихожую.
- Что они там делают? - спросила Лиз.
- Я не знаю, - сказал Тад, - но думаю, что патрульные из полиции
штата пытаются убедить шерифа рассказать мне, почему он так уверен, что
именно я убил Хомера Гамаша. Или хотя бы что-нибудь из той информации, что
он имеет по этому делу.
- Бедный Хомер, - прошептала она. - Это напоминает кошмарный сон.
Тад забрал у нее Уильяма и еще раз попросил ее не волноваться.
5
Полисмены вернулись через две минуты. Лицо Пэнборна было очень
мрачно. Тад предположил, что полисмены объяснили шерифу то, что Пэнборн
уже и сам знал, но никак не хотел принять во внимание: писатель не проявил
в своем поведении никаких признаков совершенного преступления.
- Хорошо, - сказал шериф. "Он пытается избежать скандала, - подумал
Тад, - н хорошо делает. Он играет роль не совсем последовательно, но тем
не менее очень хорошо, с большим чувством, особенно если учесть, что она
исполняется перед лицом подозреваемого номер один в совершенном убийстве
однорукого старика". - Эти господа просили меня задать вам здесь хотя бы
один вопрос, мистер Бомонт, и я сделаю это. Можете ли вы дать нам отчет,
чем и где вы занимались в период с одиннадцати вечера 31 мая до четырех
утра 1 июня?
Бомонты переглянулись. Тад почувствовал, что сердце его похолодело.
Оно не выскочило из его груди, нет, но он почувствовал себя так, словно
все канаты, поддерживающие сердце, вдруг оказались обрубленными. И сейчас
его сердце готово обрушиться вниз.
- Ты помнишь? - обратился он к жене. Он подумал, что тоже хорошо
помнит, но это было бы слишком большой удачей, чтобы быть правдой.
- Я уверена, что помню, - откликнулась Лиз. - Тридцать первое,
говорите вы? - Она смотрела на Пэнборна со все крепнущей надеждой.
Шериф обернулся, глядя подозрительно. - Да, мэм. Но я боюсь, что
вашего необдуманного слова будет достаточно...
Она не обращала уже на него внимания, ведя обратный отсчет дней на
пальцах. Вдруг она вскрикнула, как школьница. - Вторник! Вторник был
тридцать первое! - восклицала она, обращаясь к мужу. - Это был вторник.
Слава Богу!
Пэнборн смотрел на них с еще большим изумлением и подозрением.
Патрульные переглянулись, а затем посмотрели на Лиз. - Вы позволите и нам
быть в курсе дела, миссис Бомонт? - спросил один из полисменов.
- У нас была вечеринка в тот вечер во вторник тридцать первого, -
ответила она и подарила Пэнборну торжествующий нелюбезный взгляд. - Было
полным-полно народу! Ведь так, Тад?
- Я уверен, что так.
- В случае типа этого хорошее алиби само по себе вызывает подозрение,
- сказал шериф, но выглядел он неловко.
- Ох, вы глупый и самонадеянный человек! - взорвалась Лиз. На ее
щеках теперь заиграл румянец. Страх прошел, злость нарастала. Она
посмотрела на патрульных. - Если мой муж не имеет алиби по делу об этом
убийстве, к которому, как вы заявляете, он причастен, вы забираете его в
полицейский участок! Если же алиби есть, этот человек заявляет, что это,
скорее всего, означает, что Тад все равно как-то сделал это! Что же, вы
побаиваетесь немного честно поработать? Почему вы здесь?
- Теперь успокойся, Лиз, - спокойно проговорил Тад. - У них были
веские основания находиться здесь. Если бы шериф Пэнборн отправился
охотиться на диких гусей или гоняться за зайцами, я уверен, что он пошел
бы один.
Пэнборн взглянул весьма мрачно на Тада и испустил короткий вздох.
|
|