Но двадцатью минутами позже он уже  почти  погрузился  в  сон,  когда
голос Лиз вернул его в действительность.
     - Тебе надо обратиться к доктору, - сказала она. - В понедельник.
     - Но у меня же нет на этот раз головных болей, - запротестовал он.  -
Только птичьи звуки. И эта  идиотская  фраза,  которую  я  написал.  -  Он
подождал немного и продолжил с надеждой в голосе: - Ты не думаешь, что это
могло быть просто совпадением?
     - Я не знаю, что это, -  ответила  Лиз,  -  но  мне  уже  приходилось
говорить тебе, Тад, совпадения очень мало стоят в моей жизни.
     По какой-то причине это их очень развеселило, и они лежали в постели,
зажимая рты, чтобы не смеяться слишком громко  и  не  разбудить  детей,  и
успокаивая друг друга нежными словами. Между ними все было снова в  полном
порядке, во всяком случае Тад чувствовал, что сейчас для  него  существует
только одна эта самая важная вещь на свете, в чем он должен быть уверен до
конца. И все было в порядке. Буря прошла.  Печальные  старые  воспоминания
были снова похоронены, по крайней мере, на нынешнее время.
     - Я запишу тебя на прием, - сказала она, когда смех ушел от них.
     - Нет, - возразил он. - Лучше я сам.
     - А ты не позабудешь в творческом порыве об этой вещи?
     - Нет. Я займусь этим  в  первую  же  очередь  утром  в  понедельник.
Честно.
     - Ладно, тогда все в порядке. - Она вздохнула.  -  Это  будет  просто
чудо, если я засну.
     Но пятью минутами позже она уже ровно дышала, а еще позже, далеко  не
через пять минут, уснул н Тад.


                                    4

     И снова увидел сон.
     Он был почти  прежним  (или  казался  таковым),  словно  продолжающим
предыдущий, прямо от начала и до конца: Старк вел его через брошенный дом,
оставаясь все время позади и уверяя, что он ошибается, когда  Тад  пытался
дрожащим и непослушным голосом утверждать, что это его собственный дом. Ты
абсолютно неправ, - сказал ему Старк из-за правого плеча (а,  может  быть,
левого, но в этом ли дело?). Хозяин этого дома, - втолковывал он  Таду,  -
мертв.  Хозяин  этого  дома  находится  в  том  единственном  месте,   где
оканчиваются  все  железнодорожные  линии,  в  том  месте,  которое   все,
находящиеся под землей (где бы то ни было), называют  Эндсвилл.  Все  было
тем же, что и в первом сне. До той  сцены,  когда  они  пришли  к  черному
входу, где Лиз уже  находилась  не  одна.  К  ней  присоединился  Фредерик
Клоусон. Он был нагим, но в каком-то абсурдном кожаном пальто.  И  он  был
так же мертв, как и Лиз.
     Из-за плеча Тада Старк произнес значительным голосом:  -  Отправление
под землю, вот что происходит с  визгливыми  болтунами.  Их  превращают  в
дурацкую начинку. Сейчас о нем позаботились. Я хочу позаботиться обо  всех
них, одним за другим. Но будь  спокоен,  я  не  буду  заботиться  о  тебе.
Воробьи летают.
     А затем, снаружи дома, Тад услыхал их: не тысячи, а миллионы, а может
быть, миллиарды, и день превратился в ночь,  когда  гигантские  тучи  птиц
закрыли солнце.
     - Я ничего не вижу,. - простонал он, а из-за плеча Тада Джордж  Старк
продолжал шептать: - Они снова летают, старина. Не забывай. И не попадайся
на моем пути.
     Тад проснулся, дрожа и похолодев всем телом, и  долго  не  мог  снова
заснуть. Он лежал в темноте, думая, как абсурдно все это, и  как  абсурдна
сама идея этого кошмарного сна, которая была такой же, что и в первом сне,
но намного более ясной для понимания. Как все это  абсурдно.  Фактом  было
то, что он всегда представлял в своем воображении Старка и Алексиса Мэшина
очень схожими (а почему бы и нет, поскольку фактически они оба родились  в