|
Четверг, почти половина двенадцатого утра. Рози отпила глоток
воды "Эвиан", чтобы смочить рот и горло, и снова взялась за листы с
текстом.
- "Она приближалась, это точно; в этот раз слух его не обманул.
Петерсон услышал стаккато ее высоких каблучков по коридору. Он
представил, как она открывает сумочку, копается в ней в поисках ключа,
волнуясь и опасаясь, что кто-то может наброситься на нее сзади, в то
время как ей следовало бы волноваться о том, что ожидает ее впереди.
Он похлопал себя по карману, проверяя, на месте ли нож, затем быстро
натянул на голову нейлоновый лучок. Когда раздался звук
поворачивающегося ключа, Петерсон выхватил нож..."
- Стоп-стоп-стоп! - перебил ее зазвучавший в динамиках
нетерпеливый голос Роды.
Рози подняла голову и посмотрела на режиссера через стеклянную
стену. Ей не понравилось, как сидит Курт Гамильтон перед огромным
пультом управления записывающей аппаратуры и глядит на нее, сняв
наушники и повесив их на шею, но гораздо сильнее встревожила ее Рода,
которая курила длинную сигарету, игнорируя табличку "НЕ ДЫМИТЬ" на
стене. Рода выглядела так, словно провела накануне ужасную ночь, но в
этом она была не одинока.
- Рода? Я что-то не так сказала?
- Ну, если вы носите нейлоновые {лучки}, то все правильно, -
ухмыльнулась Рода, стряхивая пепел в одноразовый пластмассовый
стаканчик, стоящий перед ней на пульте управления. - Вообще-то, если
задуматься, этот предмет женского туалета действительно может довести
кое-кого до слез, но чаще всего его все-таки называют {чулками}.
Несколько секунд Рози совершенно не могла сообразить, о чем идет
речь, затем воспроизвела в уме несколько последних прочитанных
предложений и застонала:
- Дьявол, прошу прощения, Рода. Черт! Курт надел наушники и нажал
на кнопку;
- "Убей все мои завтра", эпизод семьдесят тр...
Рода положила ладонь ему на плечо и произнесла слова, от которых
живот Рози словно наполнился ледяной водой.
- Не стоит.
Режиссер повернулась к стеклянной кабинке, увидела потрясенное
лицо Рози и улыбнулась ей откровенно фальшивой улыбкой.
- Не волнуйтесь, Рози. Я просто объявляю обеденный перерыв на
полчаса раньше, вот и все. Выходите.
Рози поднялась со стула слишком быстро, ударившись бедром об угол
стола (хороший синяк!) и едва не перевернув бутылку с водой. Она
торопливо выскочила из кабинки.
Рода и Курт стояли у выхода, и на мгновение ей показалось - нет,
она {знала}, - что они говорили о ней.
"Если ты действительно так считаешь, Рози, тебе следует
обратиться к врачу, - остудила ее пыл Практичность-Благоразумие. -
Знаешь, к тому, который показывает чернильные кляксы и спрашивает, в
каком возрасте ты отучилась ходить на горшок". В последнее время Рози
редко обращала внимание на внутренний голос, однако в этот раз она ему
по-настоящему обрадовалась.
- Я могу лучше, - заверила она Роду. - И буду читать лучше после
обеда, честное слово. Вот увидите.
Так ли это? Она не знала, совершенно не знала. Все утро Рози
провела в попытках проникнуться настроением книги, как получилось с
"Сияющим лучом", но, увы, без толку. Она начинала погружаться в мир
Альмы Сент-Джордж, которую преследовал сумасшедший обожатель Петерсон,
но в эту секунду ее отвлекал голос из прошлого вечера: голос Анны,
позвонившей, чтобы сообщить ей о смерти бывшего мужа, человека,
направившего Рози в "Дочери и сестры", или голос Билла с явственными
|
|