|
растерянно-паническими нотками, спрашивающий, что с ней случилось,
или, хуже того, - ее собственный, приказывающий Биллу держаться от нее
подальше. Просто держаться подальше. Курт похлопал ее по плечу.
- Вы сегодня не в голосе, - заметил он. - Бывает, волосы не
ложатся в прическу, случается, голос не звучит. Последнее хуже. Такое
в нашей камере аудио-пыток мы наблюдаем часто. Правда, Ро?
- Да уж нередко, - откликнулась Рода, однако в то же время ее
глаза внимательно изучали лицо Рози, и та хорошо представляла себе,
что видит Рода. Прошлой ночью ей удалось поспать два, от силы три
часа, {и} она пока что не обзавелась набором всемогущей косметики,
способной скрыть плачевные результаты.
"Все равно я не умею ею пользоваться", - подумала она.
Когда она училась в старшей школе, у нее было достаточно
косметики (по иронии судьбы, она тогда меньше всего в ней нуждалась),
но с тех пор, как вышла замуж за Нормана, Рози обходилась минимумом:
чуточку пудры и две-три губные помады наиболее природных оттенков.
"Если бы я хотел каждый день видеть перед собой рожу проститутки, -
сказал ей однажды Норман, - я нашел бы себе жену на панели".
Она подумала, что Рода, наверное, внимательнее всего вглядывается
в ее глаза: вспухшие веки, воспаленные, в красных прожилках белки,
темные набрякшие мешки под глазами. Прошлым вечером, выключив свет,
она в отчаянии проревела не меньше часа, но так и не доплакалась до
сна - который в тот момент стал бы настоящим благословением. В конце
концов запас слез истощился, и она попросту лежала в темноте, гоня от
себя мысли и все же думая, думая, думая. Когда наступила и медленно
укатила в прошлое полночь, ее вдруг посетила совершенно ужасная мысль:
она решила, что допустила фатальный промах, позвонив Биллу, совершила
ошибку, отказавшись от его утешений, - а также, возможно, защиты, -
когда больше всего в них нуждалась.
"Защиты? Да не смешите меня! Я знаю, голубушка, он тебе нравится,
и в этом ничего плохого нет, но давай говорить откровенно: Норман
проглотит его, не поперхнувшись".
Правда, у нее нет возможности проверить, действительно ли Норман
в городе - именно это снова и снова повторяла в телефонном разговоре
Анна. Питер Слоуик стал жертвой жестокого убийства, однако он помогал
не только ей, но и многим другим, и далеко не все его дела можно
считать безобидными. Вполне вероятно, что он наступил на любимую
мозоль совсем другому человеку... который и убил его. Однако Рози
знала. Ее {сердце} знало. Это Норман. И все же проходил час за часом,
а голос сомнения продолжал нашептывать ей на ухо. {Откуда} ее сердце
знает, что Норман убил Питера Слоуика? Или за уверенностью прячется та
часть ее сознания, которую можно назвать совсем не Практичность и
Благоразумие, а Страх и Беспомощность? Может, она ухватилась за звонок
Анны как за повод придушить зарождающуюся дружбу с Биллом, пока та не
окрепла и не переросла в нечто иное?
{Этого} она не знала, зато прекрасно осознавала: каждый раз при
мысли о том, что больше никогда его не увидит, сердце ее сжималось в
маленький несчастный комочек... и страх охватывал ее, словно она
лишилась какой-то жизненно важной своей части. Невероятно, чтобы за
такое короткое время один человек вдруг стал настолько необходим
другому, что не смог бы существовать без него; но проходил час за
часом, и подобная мысль уже не казалась ей такой невероятной.
Когда же она уснула перед самым рассветом, ей приснилось, что она
снова едет с ним на мотоцикле; на ней маренового цвета хитон, она
сжимает Билла обнаженными коленями. Когда будильник разбудил ее -
слишком рано после того, как она провалилась в сон, - Рози тяжело
дышала, все ее разгоряченное тело дрожало, как в лихорадке.
- Рози, с вами {все} в порядке? - нахмурилась Рода.
- Да, просто... - Она бросила косой взгляд на Куртиса, затем
опять посмотрела на Роду. Пожав плечами, она приподняла уголки губ в
|
|