условленного времени), и в двадцать пять минут девятого  на  свободное
место между двумя машинами перед домом въехал мотоцикл с привязанной к
багажнику сумкой-холодильником. Голову водителя скрывал большой  синий
шлем, а лица его она под таким углом рассмотреть  не  могла,  Но  Рози
знала, что это Билл. Безошибочно угадала бы его по линии плеч и  среди
тысячной толпы. Он  нажал  на  газ,  заставив  мотор  взреветь,  затем
выключил его и обутой в ботинок ногой опустил упор. Он перебросил ногу
через сиденье, и на секунду стали отчетливо видны очертания его  бедра
в линялых джинсах. Рози ощутила,  как  по  ней  пробежала  слабая,  но
откровенная волна чувственного желания, и подумала: "Вот о чем я  буду
думать сегодня вечером, ожидая, пока придет сон;  вот  о  чем  я  буду
мечтать. И если мне повезет, я увижу это во сне".
     Она собиралась дожидаться его здесь, на месте, давая  возможности
подняться на второй этаж,  как  девочка,  чувствующая  себя  в  полной
безопасности  в  родительском  доме,  ожидает  парня,  который  должен
отвезти ее на школьный танцевальный вечер, ожидает  даже  после  того,
как он останавливается у  дома:  сидит  в  нарядном  открытом  платье,
прячась за занавеской спальни и улыбаясь чуть хитроватой улыбкой, пока
он неловко выбирается из тщательно  вымытой  и  начищенной  до  блеска
отцовской  машины  и  приближается   к   двери,   смущенно   поправляя
галстук-бабочку.
     Рози хотела встретить его здесь,  но  вдруг  вскочила  со  стула,
распахнула дверцу шкафа и,  выхватив  свитер,  торопливо  зашагала  по
коридору к лестнице, одеваясь на ходу. Когда она подошла к лестнице  и
обнаружила, что он уже дошел  до  первой  площадки,  увидела,  как  он
поднял голову, чтобы взглянуть на нее, ей вдруг  подумалось,  что  она
достигла идеального возраста; слишком стара,  чтобы  кокетничать  ради
пустого кокетства,  и  достаточно  молода,  чтобы  верить  в  то,  что
некоторые  надежды  -  те,  которые  по-настоящему  важны,   -   могут
сбываться, несмотря ни на что.
     - Привет, - сказала она, глядя на  него  сверху  вниз  со  своего
места. - Ты вовремя.
     - Ну конечно, - откликнулся он, глядя на нее снизу вверх.  В  его
голосе слышалось легкое удивление. - Я {никогда}  не  опаздываю.  Меня
так воспитали. Я сказал бы даже, что пунктуальность у меня в генах.  -
Он протянул ей руку в перчатке, как галантный кавалер  в  историческом
фильме. - Ты готова?
     Гм. Она пока что не знала, как ответить на  его  вопрос,  поэтому
просто встретила его на полпути, подала руку и позволила  свести  себя
вниз по лестнице и на улицу, на яркий солнечный  свет  первой  субботы
июня. Он остановил ее на тротуаре рядом с мотоциклом, окинул с  головы
до ног критическим взглядом и с сомнением покачал головой:
     - Нет-нет, свитер никуда  не  годится.  К  счастью,  бойскаутская
подготовка меня еще ни разу не подводила.
     С обеих сторон к багажнику "харлей-дэвидсона" были привязаны  два
рюкзака. Он развязал один и извлек кожаную куртку - такую  же,  как  и
его собственная, две пары карманов со змейками на груди и по бокам, но
больше никаких украшений или излишеств. Ни  заклепок,  ни  эполет,  ни
цепочек или металлических  молний.  Она  оказалась  чуть  больше  той,
которая была на Билле. Рози посмотрела на куртку,  плоско  висящую,  в
его руках, встревоженная очевидным  вопросом.  Он  увидел  ее  взгляд,
правильно истолковал его и отрицательно покачал головой:
     - Это отцовская куртка. Он учил меня кататься на старом индейском
томагавке, который выменял  на  обеденный  стол  и  набор  мебели  для
спальни. Отец рассказывал, что в год своего  совершеннолетия  объездил
на  том  мотоцикле  всю  Америку.  Старый  дракон   заводился   ножным
стартером, и если ты забывал переключиться  на  нейтральную,  мотоцикл
выпрыгивал из-под тебя.
     - И что случилось потом? Он разбил его? - Рози слегка улыбнулась.
- Или {ты} его разбил?