- Ни то, ни другое. Он умер от старости. С тех  пор  в  семействе
Штайнеров  прижились   харлей-дэвидсоновские   потомки.   Это   модель
"херитидж",  тридцать  пять  кубиков.  -  Он  нежно  провел  рукой  по
металлической конструкции. - Отец не катается лет пять  уже,  если  не
больше.
     - Надоело?
     Билл покачал головой:
     - Нет, у него глаукома.
     Она набросила на плечи куртку и подумала, что отец Билла,  должно
быть, дюйма на три ниже и фунтов на сорок легче  своего  сына,  однако
куртка, тем не менее, смотрелась на ней довольно смешно,  свисая  едва
ли не до колен. Впрочем, в ней было тепло, и  Рози  застегнула  ее  до
самого подбородка со странноватым чувственным удовольствием.
     - Ты прекрасно в ней выглядишь, - заметил он. - Немножко забавно,
как девочка, примеряющая наряды своей матери, но  все  равно  здорово.
Честно.
     Она решила, что теперь способна произнести те слова,  которые  не
решилась сказать, когда они с Биллом сидели на скамейке и ели  сосиски
с кислой капустой; неожиданно  ей  показалось  необходимым,  чтобы  он
услышал их.
     - Билл?
     Он посмотрел на нее с едва  заметной  улыбкой,  хотя  взгляд  его
оставался серьезным.
     - Да?
     - Не обижай меня.
     Он задумался над услышанным - улыбка  по-прежнему  не  сходила  с
лица, а глаза продолжали смотреть серьезно - и потом покачал головой:
     - Нет. Я тебя не обижу.
     - Обещаешь?
     - Да, обещаю. Давай,  прыгай  в  седло.  Ты  когда-нибудь  раньше
каталась на железном пони?
     Она покачала головой.
     - Тогда слушай. Вот  эти  маленькие  колышки  -  для  ног.  -  Он
склонился над багажником мотоцикла, а когда выпрямился, держал в руках
шлем.   Она   без    малейшего    удивления    отметила    про    себя
красновато-пурпурный цвет.
     - Держи ведерко для мозгов.
     Рози  водрузила  шлем  на   голову,   наклонилась,   торжественно
посмотрела в зеркало на руле мотоцикла и громко расхохоталась.
     - Я похожа на футболиста!
     - Причем самого красивого в команде, - добавил  он,  беря  ее  за
плечи и поворачивая к себе. - Ремешок застегивается на шее. Погоди,  я
помогу тебе.
     Его лицо находилось на расстоянии поцелуя,  и  она  почувствовала
слабое головокружение, понимая, что, если  он  захочет  поцеловать  ее
прямо сейчас и здесь, на залитом солнцем тротуаре,  где  прогуливаются
люди,  направляясь  по  утренним  субботним  делам,  она   не   станет
противиться. Затем он отступил на шаг.
     - Не слишком туго?
     Она покачала головой.
     - Точно?
     Рози кивнула.
     - Тогда скажи что-нибудь.
     - Этот реешок с'ишко тугой, - произнесла  она  и  рассмеялась  от
появившегося  на  его   физиономии   выражения.   Через   секунду   он
присоединился к ней.
     - Ты готова? - снова спросил Билл. Он  все  еще  улыбался,  но  в
глазах появилась сосредоточенность, словно они приступали к выполнению
очень серьезного задания, когда  каждый  неверный  шаг,  каждое  слово
способны привести к неисправимым последствиям.