|
сетку. Юноша лет девятнадцати нес, перекинув через плечо, девушку,
одетую в шорты цвета хаки и верхнюю часть купальника-бикини. Когда он
перешел на бег, девушка радостно заверещала и заколотила ладонями по
коротко стриженной макушке парня. Наблюдая за ними, Рози вдруг
подумала, достигает ли крик девушки поляны с лисьей норой, и решила,
что да. Она живо представила, как самка лежит под корнями, прикрыв
пушистым хвостом спящее потомство и прислушиваясь к доносящимся с
пляжа шумам и крикам людей, шевеля навостренными ушами, поглядывая
вокруг блестящими и умными глазами, способная на всяческие безумные
проделки.
"Самцы погибают от болезни довольно быстро, но самки могут жить
долгое время, становясь все хуже и хуже". - подумала она и вспомнила
россыпь поганок, которые обнаружила на краю луга в тенистом, постоянно
сыром месте. Однажды летом бабушка показала ей эти грибы, назвав их
"паучьими поганками", и хотя это название вряд ли можно обнаружить в
книгах по микологии, в памяти Рози остался их гадкий вид - бледная
воскообразная мякоть, темные пятнышки на шляпках, {действительно}
похожие на паучков, если иметь развитое воображение... а ей на его
отсутствие жаловаться не приходится.
"Значит, больная бешенством самка способна жить довольно долго...
Самцы погибают относительно быстро, но..."
- Рози? Тебе холодно? Она непонимающе посмотрела на него. - Ты
дрожишь.
- Нет, мне не холодно. - Она посмотрела на студентов, не
замечавших ни ее, ни Билла, как не замечают молодые люди всякого, кто
старше двадцати пяти, затем перевела взгляд на Билла. - Думаю, пора
возвращаться.
- Ты права, - кивнул он.
5
На обратном пути движение слегка оживилось, поток машин стал еще
больше, когда они выбрались на Скайуэй. Им пришлось ехать немного
медленнее. Билл умело направлял мотоцикл в свободные промежутки между
автомобилями, и Рози казалось, что они мчатся на спине дрессированной
стрекозы, однако он вел мотоцикл осмотрительно, и у нее ни разу не
возникло ощущения опасности, ни разу не испугалась, даже когда Билл
выехал на желтую разделительную полосу и помчался, обгоняя большие,
похожие на флегматичных мастодонтов автомобили, терпеливо дожидающихся
своей очереди, чтобы проехать через турникет. По сторонам дороги
замелькали указатели с названиями "УОТЕРФРАНТ", "АКВАРИУМ",
"ЭТТИНГЕР-ПИЕР", и Рози обрадовалась, что они уехали вовремя. Она не
опоздает к четырем часам, займет место в киоске, где будет продавать
футболки, и это хорошо. Она познакомит Билла со своими подругами, и
это тоже хорошо. Рози не сомневалась, что он им понравится. Когда они
проехали под плакатом с призывом "ШАГНИ В ЛЕТО С "ДОЧЕРЯМИ И
СЕСТРАМИ!", Рози ощутила прилив счастья, который позже в этот долгий,
бесконечно долгий день будет вспоминать с тошнотворным ужасом.
Она увидела рельсы американских горок в парке развлечений,
сплошные петли, повороты, спуски и подъемы, вырисовывающиеся сложным
переплетением на фоне неба, услышала крики тех, кто катался на горках,
- звуки уходили ввысь, словно пар. На мгновение она крепче прижалась к
Биллу и засмеялась. Все будет нормально, все будет в порядке, подумала
Рози, а когда в сознании всплыли - на короткий миг - черные
настороженные глаза лисицы, отмахнулась от воспоминания, как люди на
свадьбе стараются забыть о недавних похоронах.
|
|