|
происходит то, чего я меньше всего ожидаю, - я не могу забыть ее.
Такое случается только в фильмах да в рассказах на страницах журналов,
которыми завалены столы приемных в поликлиниках. Я лично никогда в это
не верил. И вот, на тебе, получите, пожалуйста. Я вижу ее лицо в
темноте, когда выключаю свет. Я думаю о ней за завтраком. Я... - Он
помедлил, внимательно и встревоженно глядя на нее. - Надеюсь, я вас не
напугал?
Он действительно ее напугал, и очень здорово, и в то же время
никогда в жизни она не слышала ничего более прекрасного. У нее горело
все тело (а ступни оставались холодными как лед), она слышала
усыпляющий шелест вентиляторов над головой. Казалось, их было не
меньше тысячи, целый батальон вентиляторов.
- Эта женщина является, чтобы продать мне обручальное кольцо с
камнем, который считает бриллиантом... хотя в глубине души понимает,
что камень фальшивый. Потом, когда я узнаю, где она живет и прихожу
навестить - с букетом в руке и сердцем в пятках, если можно так
выразиться, - она чуть не расшибает мне голову банкой фруктового
коктейля. Не хватает вот столько. - Он поднял правую руку и развел
большой и указательный пальцы на полдюйма. Рози вытянула руку - левую
- и развела большой и указательный пальцы на дюйм.
- Скорее вот столько, - уточнила она. - И я похожа на Роджера
Клеменса - у меня отличная реакция.
Он от души рассмеялся ее шутке - хорошим, искренним, глубоким
грудным смехом. Через секунду она захохотала вместе с ним.
- Как бы там ни было, леди не нажимает на пусковую кнопку, она
лишь легонько поглаживает ее блестящую красную поверхность, а потом
прячет ручки с оружием за спину, как мальчишка, застигнутый с
"Плейбоем", который стащил из ящика отца. Она говорит: "О Боже,
извините!", и мне хочется узнать, кто же враг, ибо оказывается, что
это не я. А потом я задумываюсь над тем, до какой степени бывшим стал
ее бывший муж, потому что не всякая счастливая в браке женщина
приходит ко мне в ломбард, чтобы расстаться со своим обручальным
кольцом. Понимаете?
- Да, - кивнула она. - Думаю, да.
- Это очень важно для меня. Видите ли, если вам кажется, что я
сую нос не в свои дела, я согласен, так оно, наверное, и есть, но...
за считанные минуты эта женщина все переворачивает во мне, и я,
естественно, не желаю, чтобы у нее имелись какие-то прочные
привязанности. С другой стороны, мне не хочется, чтобы ее преследовал
страх, заставляющий всякий раз, когда кто-то звонит, открывать дверь,
держа в руке банку консервированнего фруктового коктейля размером с
ведро. Вы следите за ходом моих мыслей? Понимаете, что я хочу сказать?
- Думаю, да, - сказала она. - Бывший муж, очень даже бывший. - А
потом, сама не зная почему, добавила: - Его зовут Норман.
Билл с серьезным видом склонил голову:
- Теперь я понимаю, почему вы от него ушли. Рози невольно
засмеялась и зажала рот ладонями. Лицо ее пылало огнем. Наконец ей
удалось взять себя в руки, но к тому времени из глаз потекли слезы, и
ей пришлось утереть их салфеткой. - Все нормально? - спросил он. -
Кажется, да. - Не хотите рассказать мне о нем? Перед ней неожиданно с
четкостью ночного кошмара возник образ. Это была старая теннисная
ракетка Нормана, видавший виды "Принс" с рукояткой, обмотанной черной
лентой. Насколько она помнила, ракетка до сих пор висела дома на стене
над лестницей, ведущей в подвал. За первые годы их брака он несколько
раз колотил ее ракеткой. Потом, примерно через полгода после выкидыша,
произошло нечто гораздо более ужасное. Он изнасиловал ее с помощью
ракетки, всунув рукоятку ей в анус. Во время заседаний
терапевтического кружка в "Дочерях и сестрах" она поделилась (именно
так это называлось, {делиться} - слово одновременно точное и
отвратительное) с остальными женщинами многим из своего семейного
|
|