- Что случилось? Мои пациенты сбежали?
     Снова заговорил невидимый глухой голос (обладатель его, кажется,  был
на грани бешенства):
     - Это медик  со  звездолета?  О  котором  мы  слышали?  Конечно,  они
сбежали: этот мужчина и девушка. Они сбежали вдвоем. И это после того, что
мы влезли в неприятности с Городом-Три только потому,  что  не  уничтожили
беглецов сразу. И еще  вляпались  в  неприятности  с  Городом-Один,  когда
проникли туда,  чтобы  вывезти  вас  с  корабля  Медслужбы!  -  Голос  еле
сдерживался от гнева. - Нам следовало их убить  или  дать  им  возможность
умереть тогда... Пусть бы погибли в снегах, как они этого просили!
     Кальхаун покивал головой просто так, сам себе, никто и не заметил.  И
опять  начал  анализировать  ситуацию  на  планете,  а  точнее,  продолжал
анализировать ее. Наличие  запрета  общения  между  коммунами-сообществами
является синдромом, указывающим на то, что каждое сообщество  под  угрозой
наказания своих членов борется с теми из них, которые  страдают  синдромом
изоляции, чтобы  запретить  всякого  рода  общение  вне  пределов  данного
сообщества. Скорее всего, молодые люди поддались романтическому чувству. А
правила  обоих  сообществ  запрещают  смешанные  браки:  они  опасны   для
выживания целого сообщества.  И  чем  строже  запрет,  тем  больше  шансов
подобного поведения среди представителей этих  сообществ,  особенно  юного
поколения. Это не было новостью, для Кальхауна. Ни для кого не секрет, что
в условиях изоляции и строгих правил, принятых в обществе, обаяние  чужака
всегда  притягательно,  для  отдельных  членов  и  опасно  для   общества.
Известно, что  экипажи  звездолетов  становятся  очень  популярны  на  тех
планетах, где колонии поселенцев  очень  немногочисленны,  а  полеты  туда
редки. Не менее понятно и то, что девушка не может  найти  себе  жениха  в
своем малом сообществе, и спасением  для  нее  является  отлет  на  другую
планету, если ей  удастся  сэкономить  денег  на  "проезд".  Кальхаун  мог
предсказать нарушение всех традиций и законов, а равно и карантинных  мер,
как только начал размышлять над ситуацией, сложившейся на этой планете.  И
бешеная злоба, вызванная этим "особым случаем" (бегством  молодых  людей),
была вполне естественной.
     Некая девушка, должно быть, влюбилась, а некий молодой  человек,  без
сомнения, ответил ей взаимностью. Они полюбили друг друга так сильно,  что
приняли изгнание от обоих сообществ и решили начать новую  жизнь  подальше
от них, уйдя в теплые земли, куда  они  физически  никогда  не  смогли  бы
дойти. Для тех, кто полюбил, это было равносильно самоубийству. И  это  же
явилось причиной  конфликта,  даже  войны,  для  тех,  кто  неукоснительно
выполнял правила сообщества.
     Хант снова заговорил. Его голос приобрел более трагический тон:
     - Покончим с этим! Это - мои проблемы. Я сделал  все  это  для  своей
дочери. Я хотел, чтобы она не умерла. Я заплачу за попытку спасти ее.  Они
будут удовлетворены... в Городе-Три... и в Городе-Один,  если  вы  скажете
им, что я виноват и вы изгнали меня навсегда.
     Кальхаун резко спросил:
     - Что происходит?
     Человек, невидимый из тени, ответил, не скрывая неприязни:
     - Его дочь Ним была на посту, чтобы  предотвратить  проникновение  из
Города-Три.  А  они  выставили  постового  против  нас.   У   обоих   были
передатчики, и они стали разговаривать друг  с  другом.  Потом  она  взяла
видеоприставку, и он, наверно, тоже. В конце концов они решили, что  стоит
умереть вместе, и сбежали, надеясь дойти до теплых земель. Но шансов у них
не было никаких!
     Кальхаун  отметил  про  себя,  что  теплыми  землями  они,  очевидно,
называли экваториальный пояс планеты.
     - Надо было отпустить их, и пусть бы умерли! - с печалью сказал Хант.
- Но я убедил Совет разрешить мне привести их. Мы  были  очень  осторожны,
чтобы не заразиться! Я запер их по отдельности, и я... я надеялся, что моя
дочь не умрет от болезни, распространенной в Городе-Три. Я даже  надеялся,
что  молодой  человек  не  умрет  от  болезни,  которая,  как  считают   в