|
в горле обеспечена.
Гном опомнился первым.
- Р-родгар! Дык, позабавимся! - взревел. Аргнист и глазом моргнуть не
успел, а Двалин уже на голову островерхий шлем нахлобучил, одним движением
поверх мокрой куртки кольчугу натянул - кольчугу не простую, всю дивно
мерцающую, мягко струящуюся; словно и не из металла вовсе, а из тонкого
шелка соткана. Одна такая вещица целое состояние стоила, королю лишь по
карману, да и то королю не всякому... Подгорный Народ такие доспехи куда
как неохотно продавал.
Презрев опасность, Двалин бросился вперед, прямо на зловещий шар,
нимало не заботясь, последует за ним Аргнист или нет. Сотник с плеча лук
сорвал; прежде, чем дело до рукопашной дойдет, слово свое должны стрелы
сказать.
Первая из них свистнула над самой головой гнома, ударив точно в
середину жучиного шара - и с легким звоном отскочила от панциря надкрылий.
Шар дрогнул, покатился вперед - и тут на него вихрем налетел Двалин.
Секира гнома ослепительно сверкнула, с хряском врезавшись в неподатливую
плоть стеноломов. Шар мгновенно распался. Жуков-то, жуков - Хедин Отец
Наш! - штук сорок, не меньше. Да и как деловито и сноровисто окружают!...
Эх, гном, гном, слишком рано вперед ты полез. Глядишь, я бы еще
пару-тройку жучар подстрелил бы... а теперь только на копье вся и надежда.
Никогда раньше не катались стеноломы такими шарами; никогда не нападали на
людей в таком числе...
Аргнист едва успел на помощь Двалину. Копье старого бойца проткнуло
самого шустрого из жуков; остальные расступились, словно опешив, и человек
плечом к плечу с гномом приняли этот неравный бой.
Драка оказалась жаркой. Аргнисту пришлось бросить копье - стеноломы
подобрались почти вплотную - и отбиваться топором. Сталь со звоном
отлетала от синеватых надкрылий; стенолома в бою можно взять только если в
глаза попадешь или жвалы напрочь отрубишь.
На остатки снега щедро лилась коричневая "кровь" стеноломов; челюсти
их крошились о железо доспехов Двалина, рукава и полы куртки Аргниста
мгновенно превратились в лохмотья...
Жуки нападали умело, стремительно, со всех сторон. Их число
уменьшилось почти наполовину, но и силы Аргниста тоже иссякали. Твари
бросались то справа, то слева, и с каждым разом уворачиваться становилось
все труднее.
Дело было дрянь. В сердце змеей проскользнул холод смертной тоски.
Неужто вот так, по-глупому, весной, из-за мальчишеского желания на ток
глухариный сходить?.. Двалин тоже примолк - смекнул, видно, что тут все
всерьез и дыхание надо беречь. Теперь лишь злорадно рычал, когда секирой
очередного стенолома надвое разваливал.
Аргнист размозжил морду еще одной твари и вытаскивал ушедший в землю
топор, когда у Двалина, похоже, терпение лопнуло, и он сделался если не
настоящим берсеркером, но очень на него похожим. Гном взревел как три
тысячи пещерных василисков сразу. Забыв обо всем, он ринулся вперед;
предостерегающий крик Аргниста пропал даром. И стеноломы, конечно, этому
подарку негаданному очень даже обрадовались. И - всем скопом навалились на
Двалина со спины.
Как ни кряжист и коренаст был гном, однако и он не удержался -
рухнул, погребенный под грудой синевато-стальных тел. Аргнист бросился
было на выручку - другие стеноломы остановили. Грамотно, по всем правилам
взяли в "клещи", так что пришлось топором отмахиваться, на месте без толку
стоя...
И, наверное, стал бы этот бой последним и для не в меру отважного
гнома, и для старого сотника - но в самый последний миг, когда вроде бы и
надежды не осталось - свистнула откуда-то из сплетения сосновых ветвей
нежданная белооперенная стрела. За ней - вторая, третья, четвертая...
Они летели одна за другой, неведомый лучник выпускал их так ловко и
быстро, что никто и глазом моргнуть бы не успел, а за первой белой молнией
|
|