|
уже и следующая спешила. Стрелы эти с легкостью пронзали почитаемые
непробиваемыми крыльевые панцири стеноломов; не прошло и нескольких
мгновений, как страшный ком распался, рассыпался синей окалиной мертвых
тварей.
Двалин остался лежать ничком, неподвижный и окровавленный.
Все уцелевшие жуки с похвальной поспешностью бросились наутек.
Краткое время спустя на поляне кроме Аргниста и гнома остались только
мертвые стеноломы.
Хуторянин так и не смог уловить момента, когда их спаситель появился
на краю поляны - еще мгновение назад там застыли в недвижности сосновые
ветки - а теперь, глянь-ка, у крайнего ствола стоит высокая стройная
фигура в темно зеленом плаще с прорезями для рук; длинный и тонкий лук
странного белого дерева взят наизготовку.
- Эй, целы вы там? - голос полон тревоги, но чувствуется и еще некая
внутренняя мягкость, столь несвойственная грубым и жестким местным
охотникам. Незнакомец мягкой кошачьей поступью двинулся через поляну,
склонился над Двалином и лицо его тотчас вытянулось. - Проклятье! Худо
дело... Яд в раны попал... Торопиться надо!
Аргнисту и самому видно - плох гном, куда как плох, краше в домовину
кладут. Шея, руки, ноги - все, что железом кольчуги прикрыто не было,
стало сплошной раной - да еще и на глазах чернеющей. Хорошо, пальцы рук
целы... Между колец доспеха с пугающей быстротой скользили алые струйки;
стрелок отложил белый лук и склонился над Двалином.
Только теперь старый сотник смог как следует разглядеть незнакомца.
Лицо правильное, чуть вытянутое, с высокими, хорошо очерченными скулами;
от уха до уха аккуратная бородка курчавится, недлинная, темно-русая -
девки такие любят. Брови срослись на переносице; а под ними чуть
холодновато поблескивают странноватые удлиненные глаза - серые, спокойные.
Удивительно спокойные, словно и не было только что здесь кровавого боя,
словно не хрипит у тебя на руках гном, кровью истекая... И где это ты
только так стрелять выучился, парень?! И откуда это у тебя такие стрелы,
что панцирь стенолома пробивают, словно гнилую рогожу?.. И лук у тебя
странный - хотя в Галене какого только заморского товара не встретишь!
Гном истекал кровью, глаза его закатились. В три руки стащили с
Двалина сперва кольчугу, а затем - залитую кровью алую куртку из кожи
горной змеи. Незнакомец присвистнул только при виде жутких ран и споро
взялся за дело.
Сперва добыл из сумки какие-то порошки и снадобья; но потом веко
впавшему в забытье гному приподнял, губы сжал и все добро свое - в
сторону. Ладони на окровавленную грудь гнома положил - пальцы длинные,
тонкие, как только меч такими держит? - и по лицу гримаса боли прошла. Раз
руками над ранами прошелся, другой третий... Аргнист смотрел и чувствовал,
как у него ум за разум заходит.
- Да ты никак колдун, парень? - Аргнист с невольным уважением
прохрипел. Глянь - а кровь уже остановилась; страшные раны на глазах
затягивались, страшный черный цвет исчезал. Видывал когда-то и Аргнист
подобное - в Галене. Главный придворный чародей его величества Игнарона
проделывал...
- Ничего особенного, - незнакомец проговорил устало. Пот со лба
вытер. - Теперь твою руку давай глянем...
Целитель ловко вспорол лохмотья, оставшиеся от рукава куртки
Аргниста. Рана вроде бы и небольшая, а успела и загноиться и почернеть. В
гвардии-то лечить стали бы просто - мечом чуть пониже плеча рубанули бы,
да и весь сказ.
А тут... Диво дивное, да и только. Ладонь колдуна, не касаясь, над
самой кожей прошла и чудовищный нарыв тотчас прорвался; гной вскипел,
словно вода в котелке; открылась здоровая розовая кожа...
- Вот и все, - волшебник обессиленно прямо в снег сел.
- Позволь теперь мне помочь тебе, мастер, - Аргнист вокруг своего
спасителя захлопотал. Заклятия творить - то дело не шутейное, всякий
|
|