|
торной дорогой к хутору Нивена. Конечно, завсегда лучше всем многолюдством
наваливаться - но, когда дело о стольких жизнях идет, не до высоких
воинских искусств. Орду задержим - и то ладно.
Миновали поля. Кони на лапах своих идут по сугробам, словно по земле
твердой. Всадники все как один головы капюшонами накрыли - им на дорогу
смотреть нечего кони сами путь отыщут. Побереги глаза до соседского
хутора, воин. Там капюшоном от ветра не отгородишься.
Пошли лесным пределом. Тут ветер как будто чуть приутих - вековые
деревья, сосны да ели, какая ни есть, а все ж защита. Отринь мысли темные,
воин. В бой надлежит веселым идти как на свадьбу - тогда и враг перед
тобой отступит, коли поймет, что Костлявой ты не слишком страшишься... Ну,
а ежели худшее случится - ранят тебя или с коня стащат - то помни что в
подшлемнике ягода волчегон вшита. Раскусишь ее - и все. Тихо, без боли,
без страданий уйдешь.
Быстро бегут откормленные, сильные кони. Знают, что впереди битва и
от того еще сильнее наддают ходу - сами, без понуканий. До соседского
хутора - пол часа хорошего конского ходу. А сейчас с поспешанием и того
быстрее управимся...
Армиол же, сам горячий, своего скакуна горячит еще больше мало что
вперед отца, Аргниста вырываясь. Смелый парень. Себя не щадит, в бою об
осторожности не думает. Уж Аргнист его и словесно вразумлял и вожжами даже
поучил - все без толку. Рвется парень в самую гущу, строя не держит, спину
открытой оставляет... Братья уже дважды спасали - а ему все не в прок. Вот
и сейчас - Аргнист покосился неодобрительно, но сказать уже ничего не
успел - раздвигаются деревья, в стороны расступаются и - вот они, поля
соседские, вот он, Нивена хутор!
И - Орда вокруг него.
Они успели вовремя.
На поле - светло, как днем; не жалеет Нивен горючего порошка (на
хуторах порошок этот горпесом именуют - от слов "горючий песок"
сокращение), хоть и скуп - а знает, что сейчас время все запасы в дело
пускать. Продорожишься - жизнью расплатишься. Первый частокол весь горит;
ров дохлыми тварями Орды завален; видно, где Защитник проходил. А
нивенские все уже внутри, со вторых стен отбиваются. И - видно - дело их
худо. Хоботяры на крышу пытаются вскарабкаться, жуки-стеноломы нижние
венцы срубов ломают, многоглавцы ядовитым дымом плюются (Защитник-то где?!
Этих-то тварей он к хутору подпускать никак не должен был!), рогачи живой
примет строят, чтобы, значил, шестилапых зубачей на верх запустить.
Клювокрылы в воздухе вьются, выжидают, когда кто-то во двое на открытом
месте покажется. Вот они-то к нам первыми и пожалуют. Аргнист резко
натянул поводья.
- В круг! Лучники! Готовьсь! - никак от старой своей речи не
отучится. Все по привычке командует, ровно новобранцами на плацу. Народ и
без того знает, что делать...
Заботливо сберегаемые охотничьи луки растянуты до самого уха. Стрелы
боевые, оголовки гномами кованы - давно замечено, что подгорную сталь Орда
куда больше человечьей не любит; вот, клювокрылы расчухали наконец, что к
чему, развернулись, пасти пораспахивали - клыки у них алым огнем горят,
чтобы, значит, испужать верней - и вперед.
Аргнист уронил руку - и тотчас же в вой ветра вплелось дружное и злое
пенье десятков спущенных тетив. Северным охотникам никакой ветер прицела
не собьет. Выстрелили хорошо, дружно, стрелы ушли кучей - и добрых три
четверти воткнулись в широкую грудь клювокрыльего вожака. У него хоть тоже
чешуя роговая на теле, да только тонковата она супротив добрых стрел,
тонковата! Ишь, крыльями забил, набок завалился... все, сейчас в снег
сядет... и верно! Сел! Ну, теперь докончить!
- Арталег!.. - Аргнист в стременах привстал, капюшон откинул - вперед
смотрит. Знает, средний сын с клювокрылом сам справится - он и его
десяток. А у Аргниста сейчас на уме другое - понять, куда этой Орде
ударить, да так, чтобы ее от вторых стен бы оттянуть, пока остальные
|
|