вступил; сенокос близился. От  сгинувшего  гнома  -  ни  слуху,  ни  духу.
Молодицы хуторские погрустили-покручинились, да делать нечего - пустили  к
себе под теплые бока прежних дружков, что из-за доблести мужской  гнома  в
опале пребывали.
     В первые дни Травопутня на хутор налетела какая-то от своих отставшая
Орда -  десяток  хоботяр,  полсотни  броненосцев,  брюхоедов  столько  же,
стеноломов  примерно  тысяча,  а  прочей  мелкоты  и  счесть  не   успели.
Защитники, от тепла разомлевшие, поздновато спохватились  -  твари  уже  к
самому частоколу подступили. Делать нечего, за секиры и  копья  взялись  -
отогнали супостатов. Хоботяры все полегли, а из прочей твари едва ли треть
обратно ушла.
     К тому времени народ у Нивена, зиму без Защитников  переживший,  тоже
как-то приободрился. И хотя почти четыре десятка  народу  у  них  в  землю
легло, сдаваться они не собирались. Вместо  наполовину  снесенного  хутора
возвели настоящую крепость - а по весне Нивен вновь тряхнул мошной и,  как
только открылись дороги, стал к себе мастеров созывать-сманивать. Дело  он
задумал небывалое - каменные стены сложить. Тогда, де, мол,  мы  следующую
зиму лучше вас всех проживем - и на Защитников тратиться не надо.  Аргнист
только  головой  покачал,  о  таком  безумстве  услышав.  Деера,  и  та  -
уговаривала-упрашивала женку нивенскую, та сама  в  три  ручья  рыдает,  а
говорит, что деваться некуда. Все ровно обезумели. Мы,  мол,  другим  путь
откроем, всех жить научим и через то будет нам и людей благорасположение и
богатства немалые. Правда, несколько молодок, в охапку  детей  схватив,  с
нивенского росчишья все-же деру-то дали. Две такие бедолаги  к  Аргнистову
хозяйству прибились.
     Мало-помалу о гноме и  Эльтаре  стали  забывать.  Историю  о  схватке
Двалина  и  Аргниста  со  стеноломами  по-прежнему  рассказывали  вечерами
детишкам у печи, но постепенно и эта история  стала  переходить  в  разряд
сказок. Хватало иных забот. Свалили покос, стали готовить товары к  летней
отправке водным путем, а там уже и озимые начинают поспевать -  лето,  как
всегда, выдалось на славу.
     Шла жизнь по годами  накатанной  колее  и,  казалось,  ничто  ее  уже
изменить не в силах. Даже  такое  небывалое  дело,  как  гибель  нивенских
Защитников и решение хозяина хутора без них дальше  жить.  Судачили-судили
об этом на завалинках, но  дальше  разговоров  дело  не  шло  и  никто  из
хуторских хозяев не спешил затевать каменное строительство.
     Однако где-то к середине месяца Солнцегрея по хуторам поползли слухи,
что Орда нарушила свой всегдашний обычай. Не откочевала на лето к  северу,
а, напротив, двинулась на юг. Двинулась на юг и теперь  всей  силой  своей
штурмует Рыцарский Рубеж...
     Об  этом  рассказывали  купеческие  подручные,   с   немалым   риском
прорвавшиеся через кишащие чудовищами леса. Гномы Ар-ан-Ашпаранга, тоже  с
Ордой враждовавшие, помогли - пропустили караваны с товарами  на  полуночь
своими тайными горными дорогами, а иначе хутора остались бы без заказанной
воинской справы и всего прочего, без чего воевать куда как несподручно.
     Однако на этом тревоги не кончились.
     Во второй день третьей седьмицы Солнцегрея к хутору Аргниста пробился
небольшой вьючный караван. Трое дюжих приказчиков доставили заказанное еще
прошлым летом добро.
     -  Здрав  буди,  хозяин,  -  они  вежливо,  но   без   подобострастия
поклонились Аргнисту. - Принимай товар свой  по  описи.  Все  доставили  в
целости, хотя страху натерпелись, - покрутил головой старшой. -  Ну,  этим
пусть другие пока займутся, а я тебе вот это вручить  должен.  Королевская
грамота! И Капитулат Ордена Звезды там тоже печать приложил.
     - Хедин Ратоборец, вот неслыханное  дело!  -  подивился  Аргнист.  На
сердце у старого  сотника  как-то  сразу  стало  холодно.  Никогда  еще  в
подобных королевских грамотах не содержалось ничего веселого.
     - Вменено мне в обязанность зачитывать это на  всех  хуторах,  где  я
только проеду, - договорил старший  приказчик  и  развернул  внушительного
вида свиток, украшенный многочисленными разноцветными печатями.