|
"Они платят ежегодную дань лошадьми, отсылая их в Мордор, - ответил
он. - Но они еще не в рабстве. Однако, если, как ты говоришь, Саруман
перешел на сторону зла, их судьба решена."
Незадолго до рассвета он посадил меня в земле Рохан. Мой рассказ
приближается к концу. Осталось рассказать совсем немного. В Рохане уже
действовала ложь Сарумана, и король этой земли не стал слушать мои
предупреждения. Он просил меня взять коня и уходить. Я выбрал
понравившегося мне коня, чем он был очень недоволен. Я взял лучшую в его
земле лошадь, никогда раньше не попадался мне лучший конь.
- Тогда это должно быть действительно благородное животное, - сказал
Арагорн, - но это больше всех новостей огорчает меня: вот какую дань
получает Саурон. Совсем не так было, когда я находился на той земле.
- Готов поклясться, что и сейчас не так там, - сказал Боромир. - Это
ложь, которая идет от врага. Я знаю людей Рохана, наших союзников,
правдивых и смелых, до сих пор живущих в землях, которые мы давным-давно
отдали им.
- Тень Мордора лежит на самых отдаленных землях, - ответил Арагорн. -
Саруман оказался во власти этой тени. Рохан окружен. Кто знает, что вы
найдете там, вернувшись?
- Но они не будут покупать свою жизнь ценой лошадей, - сказал
Боромир. - Они любят своих лошадей, как детей. И не без причины, ибо
лошади Риддермарки пришли с полей севера, далеко от тени, их раса, так же
как раса их хозяев, ведет свое происхождение от свободных дней древности.
- Это верно! - сказал Гэндальф. - И один из этих коней, должно быть,
родился на рассвете мира. Лошади Девяти не могут соперничать с ним: он
неутомим и быстр, как ветер. Они назвали его Обгоняющим Тень. Днем шкура
его блестит как серебро, ночью подобна тени, и он везде проходит
незаметно. Свет горит в его копытах! Никогда раньше ни один человек не
ездил на нем верхом, но я взял его и приручил, и так быстро он нес меня,
что я достиг Удела, когда Фродо находился в курганах, хотя я выехал из
Рохана в тот же день, что и он из Хоббитона.
Но страх рос во мне. Приехав на север, я услышал новости о всадниках,
и хотя я выигрывал у них день за днем, они все еще были впереди меня. Я
узнал, что они разделились: несколько остались на восточной границе,
недалеко от Неторного Пути, а другие вторглись в Удел с юга. Я приехал в
Хоббитон, но Фродо там уже не было. Я поговорил со старым Скромби. Много
слов, но мало толку. Он говорил главным образом о скором прибытии новых
владельцев Торбы-на-Круче.
"Все меняется, - говорил он, - и меняется к худшему." И это он
повторял много раз.
"Надеюсь, самого плохого вы не увидите", - сказал я ему. Но из его
рассказа я наконец понял, что Фродо оставил Хоббитон менее недели назад и
что в тот же вечер на холм приезжал Черный Всадник. Я поехал оттуда в
страхе. Прибыв в Бакленд, я увидел там смятение, как будто кто-то сунул
палку в муравейник. Дом в Крикхэллоу был пуст, дверь в него открыта, на
пороге лежал плащ Фродо. На некоторое время надежда оставила меня, и я не
стал узнавать новости - они несколько успокоили бы меня. Я отправился по
следу всадников. Путь был труден, потому что они ехали многими путями, а я
был один. Но мне показалось, что один или два из них проехали через
Пригорье. Я тоже отправился туда, к тому же мне нужно было несколько слов
сказать хозяину гостиницы.
Его зовут Наркисс, подумал я. Если отъезд Фродо задержался по его
вине, то я выплавлю из него все сало. Я поджарю старого дурака на
медленном огне. Он ожидал этого и, увидев мое лицо, упал и начал плавиться
на месте.
- Что вы с ним сделали? - в тревоге воскликнул Фродо. - Он был очень
добр к нам и делал все, что мог.
Гэндальф рассмеялся.
- Не бойся! - сказал он. - Я не кусаюсь и очень редко лаю. Я был так
обрадован новостями, которые он сообщил мне, перестав хныкать, что простил
|
|
