где ожидал его увидеть - в нескольких милях к югу от их ночлега.
     Утро перешло в полдень, а товарищество продолжало  пробираться  через
дикую страну красного камня. Нигде не видно было блеска воды, не слышно ее
шума. Все было мрачно и сухо.  Путники  приуныли.  Они  не  видели  ничего
живого, даже птиц в небе не было. Но что принесет им ночь, если  застигнет
их в этой пустыне, никто не мог сказать.
     Неожиданно Гимли, шедший впереди, обернулся и подозвал к  себе  всех.
Он стоял на бугре и указывал вправо. Торопливо  взобравшись  к  нему,  они
увидели внизу узкий и глубокий канал. Он был пусти молчалив, ни следа воды
не было на коричневой и  красноватой  поверхности  каменного  дна.  Но  на
ближней стороне канала проходила тропа, разбитая  и  заброшенная,  которая
извивалась среди развалин стен и обломков мостовой древней дороги.
     -  Ага!  Наконец-то!  -  сказал  Гэндальф.  -  Здесь  протекал  ручей
Сираннон, Ручей-у-Ворот, как его обычно называли. Не могу догадаться,  что
случилось с водой, прежде она текла так быстро и шумно. Идемте! Мы  должны
торопиться! Уже поздно!
     Путники сбили себе ноги и очень устали, но они упрямо шли много  миль
по грубой извилистой тропе.  Солнце  начало  склоняться  к  западу,  после
короткой остановки и  торопливой  еды  они  снова  двинулись.  Перед  ними
хмурились горы, но путь их пролегал в глубокой впадине, и они могли видеть
лишь самые высокие отроги и вершины далеко на востоке.
     Наконец они подошли к крутому изгибу. Здесь дорога, которая,  изменив
направление шла на юг между краями канала и крутым  откосом  слева,  вновь
повернула на восток. Обогнув угол, они увидели перед  собой  низкий  утес,
примерно в пять саженей высотой,  с  разбитой  и  разорванной  вершиной...
Через широкий пролом в утесе, сделанный  чем-то  необыкновенно  тяжелым  и
сильным, текла струйка воды.
     - Действительно все изменилось! - сказал Гэндальф. - Но я не ошибся в
месте. Вот все, что осталось  от  лестничного  спуска.  Если  я  правильно
помню, тут была лестница в крутой стене,  а  главная  дорога  поворачивала
налево и несколькими петлями шла на  вершину.  Между  лестницей  и  стеной
Мории была долина, через которую протекал  Сираннон.  Посмотрим,  как  это
выглядит сейчас!
     Они без труда нашли каменные ступени, и Гимли а вслед за ним Гэндальф
и Фродо ступили на них. Достигнув вершины, они увидели,  что  дальше  пути
нет, и поняли, почему пересох ручей у  ворот.  За  ними  садящееся  солнце
заполняло холодную западную часть  неба  сверкающим  золотом.  Перед  ними
расстилалось темное  неподвижное  озеро.  В  его  тусклой  поверхности  не
отражались ни небо, ни солнце. Сираннон  был  перегорожен  и  затопил  всю
долину. За зловещей  водой  возвышались  крутые  утесы,  их  строгие  лица
казались мертвенно-бледными в угасающем свете. Ни следа ворот или прохода,
ни трещины или щели не видел Фродо в хмуром камне.
     - Это стена Мории, - сказал Гэндальф, - указывая  на  противоположный
берег озера, - некогда здесь была дверь, дверь эльфов в  конце  дороги  их
Холлина, по которой мы пришли. Но этот путь закрыт. Я думаю, что никто  из
нас не захочет переплывать это мрачное озеро на исходе дня.  Оно  выглядит
отвратительно.
     - Мы должны найти путь вокруг озера  с  севера,  -  сказал  Гимли.  -
Первое, что нужно сделать, это следовать по  главной  дороге  до  конца  и
посмотреть, куда она приведет нас. Даже если бы  не  было  озера,  мы  все
равно не смогли бы поднять по лестнице наш багаж и пони.
     - Но в любом случае мы не сможем взять  с  собой  бедное  животное  в
подземелье, - сказал Гэндальф. - Дорога  под  горами  темна,  в  ней  есть
низкие и узкие переходы. И мы сможем их преодолеть, а пони нет.
     - Бедный старина Билл! - сказал Фродо. - Я  не  подумал  об  этом.  И
бедный Сэм! Что он скажет?
     - Мне жаль, - сказал Гэндальф. - Бедный Билл был полезным  товарищем,
и мне жаль оставлять его на произвол судьбы. Если бы я знал заранее, я  бы
решил идти совсем без него.
     День клонился к концу, и холодные звезды начали появляться  на  небе,