|
своими медленными музыкальными голосами и глядя внимательно на чужеземцев,
хоббиты увидели, что все они принадлежат к одному виду, у всех одинаковые
глаза: не такие старые и глубокие, как у Древобрада, но с тем
неторопливым, устойчивым и задумчивым выражением и с теми же зелеными
огоньками.
Как только собралась вся компания, образовав широкий круг вокруг
Древобрада, начался любопытный, но непонятный разговор. Энты начали
медленно бормотать: вначале один, потом к нему присоединился другой, пока
все они вместе не стали напевать что-то длинным поднимающимся и
опускающимся ритмом, громким с одной стороны круга, потом здесь
затихающим, но усиливающимся на противоположной стороне. Хотя Пиппин не
мог ни уловить, ни понять ни одного слова - он предположил, что язык был
энтийский, - он обнаружил, что язык вначале производит на слух приятное
впечатление; но постепенно его внимание рассеялось. А спустя долгое время
их песня все не проявляла стремления затихнуть (он обнаружил, что
раздумывает, что поскольку язык энтов так нетороплив, то вряд ли они
успели обменяться "добрым утром"; сколько же дней займет перекличка их по
именам? Интересно, как по-энтийски "да" и "нет", подумал он и зевнул.
Древобрад немедленно повернулся к нему.
- Хм, ха, хой, мой Пиппин! - сказал он, и остальные энты прекратили
пение. - Я забыл о том, что вы торопливый народ; к тому же утомительно
слушать речь, которую вы не понимаете. Но вы можете идти теперь. Я сообщил
ваши имена Энтмуту, все энты видели вас и согласились, что вы не орки, и
что в старый список должна быть внесена новая строка. Мы пока не
продвинулись дальше, но для Энтмута это и так очень быстрая работа. Ты и
Мерри можете пойти в глубь лощины, если хотите. Вон там, у северного края,
есть источник с хорошей водой, если вам нужно освежиться. Должно быть
сказано еще несколько слов, прежде чем начнется настоящий Мут. Я отыщу вас
и скажу, как продвигаются дела.
Он поставил хоббитов на землю. Прежде чем уйти, они низко
поклонились. Этот поступок, казалось, очень поразил энтов, судя по их
бормотанию и блеску глаз, но скоро они вернулись к своим делам. Мерри и
Пиппин поднялись по тропе, идущей с запада, и посмотрели через отверстие в
изгороди. От краев лощины поднимались длинные, одетые деревьями склоны,
образуя ряд гребней, а над гребнями, над вершинами лиственниц поднималась
крутая и белая вершина высокой горы. К югу насколько они могли видеть,
уходил лес, теряясь в серой дымке. Там вдали виднелись слабое зеленое
мерцание, и Мерри предположил, что это равнины Рохана.
- Интересно, где Изенгард, - сказал Пиппин.
- Я не знаю точно, где мы, - ответил Мерри, - но это, вероятно,
вершина Мородраса, и, насколько я могу вспомнить, кольцо Изенгарда лежит в
разветвлении в глубоком ущелье у конца гор. Это, вероятно, в направлении
того большого хребта. Посмотри, левее пика виднеется что-то вроде дыма или
тумана.
- На что похож Изенгард? - спросил Пиппин. - Интересно, что могут
сделать против него энты?
- Мне тоже интересно, - отозвался Мерри. - Изенгард - это кольцо из
скал или холмов, с плоским пространством посредине, а в центре этого
пространства - столб или скала, называемая Ортханк. На ней стоит башня
Сарумана. В окружающей стене есть ворота, и может не одни, и я думаю, что
через них протекает река; она зарождается в горах и течет к проходу
Рохана. Не похоже, чтобы энты могли справиться с таким местом. Но у меня
странное чувство, когда я думаю об этих энтах: они совсем не так спокойны,
безопасны и забавны, как кажутся. Они выглядят медленными, странными,
терпеливыми и даже печальными, но я верю, что их можно разбудить. Если это
случится, я не хотел бы быть на стороне их противников.
- Да! - сказал Пиппин. - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Такая же
разница между старой коровой, задумчиво жующей жвачку, и нападающим быком,
и изменение может произойти внезапно. Не знаю, сумеет ли Древобрад поднять
их. Я уверен: он считает, что сумеет. Но они не похожи на проснувшихся.
|
|
