осенью были обильны и красны. Птицы селились на них. Я  люблю  птиц,  даже
когда они поднимают гомон; а  рябины  хватает  на  всех.  Но  птицы  стали
недружелюбными и жадными, они рвали деревья, бросали ягоды на землю  и  не
ели их. Потом пришли орки с топорами и срубили мои  деревья.  Я  пришел  и
звал их прекрасными именами, но они не задрожали в ответ, они  не  слышали
меня и не отвечали - они умерли.

              О, Орофарке! Лассемисте! Гарномирис!
              О, прекрасная рябина с белыми цветами
              И короной красной в волосах!
              Как сверкала ты весной между холмами
              Как весной краснели ягоды в ветвях!
              Как был мягок голос твой чудесный
              И легка ажурная листва!
              Птицы леса пели тебе песни!
              Волосами ветер запада играл!
              О, рябина! Твои кудри ссохлись и опали,
              И разбросана твоя листва.
              Грустный ветер в мертвой роще стонет от печали
              Им забыты песни и игра.
              О, Орофарке! Лассемисте! Гарномирис!

     Хоббиты уснули под мягкие звуки  его  песни,  которая,  казалось,  на
многих языках оплакивала гибель любимых деревьев.

     Следующий день они тоже провели в его обществе и не  отходили  далеко
от его "дома". Большую часть времени они спали под укрытием берега:  ветер
стал холоднее, а облака толще и ниже; солнце светило реже,  а  в  удалении
все поднимались и опускались голоса энтов на Муте, иногда громко и сильно,
иногда тихо и печально, иногда быстро, иногда медленно и торжественно, как
в панихиде. Пришла вторая ночь, а беседа энтов продолжалась  под  бегущими
облаками и тусклыми звездами.
     Мрачный и ветреный, начался третий день.  На  восходе  солнца  голоса
энтов неожиданно зазвучали  громко,  потом  затихли.  По  мере  того,  как
приходило утро, ветер затих и воздух наполнился ожиданием. Хоббиты видели,
что Брегалад  внимательно  прислушивается,  хотя  им  самим  голоса  энтов
казались почти неразличимыми.
     Настал полдень, и солнце, двигаясь на запад к горам, посылало длинные
желтые лучи через разрывы в облаках. Неожиданно хоббиты почувствовали, что
все странно затихло, весь лес замер  в  напряженном  молчании.  Затихли  и
голоса энтов. Что бы это значило? Брегалад стоял прямо и напряженно, глядя
на север, в сторону Дорндингла.
     И тут донесся звонкий громкий  звук:  рахурма!  Деревья  задрожали  и
наклонились, как будто их ударил шквал. Вновь  наступило  молчание,  потом
началась торжественная маршевая музыка, гром барабанов, а над ним  высокие
и сильные голоса:

                   Мы идем, мы идем с громом барабанов:
                   То-рунда рунда рунда рум!

     Это шли энты, все ближе и громче звучала их песня:

                   Мы идем, мы идем с рогом и барабаном
                   То-руна, руна руна рун!

     Брегалад подобрал хоббитов и двинулся  от  своего  дома.  Вскоре  они
увидели приближающуюся линию - большими  шагами  по  склону  навстречу  им
двигались энты.  Впереди  шел  Древобрад,  затем,  по  два  в  ряд,  более
пятидесяти энтов, отбивая такт руками. Когда они подошли ближе, стал виден
блеск их глаз.