тут он взглянул на Гэндальфа и улыбнулся, и тут же  много  морщин  на  его
лице разгладились и не появлялись больше.
     Когда Гама, получив задание, ушел, Гэндальф отвел Теодена к  высокому
каменному сидению, а сам сел рядом на верхнюю ступеньку лестницы.  Арагорн
и его товарищи стояли поблизости.
     - Нет времени рассказывать вам все, что вы должны услышать, -  сказал
Гэндальф. - но если надежда меня не обманывает, скоро придет время,  когда
я смогу говорить подробнее. смотрите! Вы в  опасности,  даже  больше,  чем
навевал Змеиный Язык. Но теперь вы больше не спите. Вы  живете.  Гондор  и
Рохан не должны стоять порознь. Враг силен,  но  у  нас  есть  надежда,  о
которой он не догадывается.
     Теперь Гэндальф говорил быстро. Голос его был тихим и таинственным, и
никто кроме короля, не мог слышать его  слов.  и  по  мере  того,  как  он
говорил, глаза Теодена  начали  сверкать;  наконец  он  встал  с  сидения,
распрямился во весь рост, рядом с ним  стоял  Гэндальф,  и  вместе  они  с
высокого места смотрели на восток.
     - Именно здесь, - сказал Гэндальф  негромким,  но  ясным  голосом,  -
лежит наша главная надеждам вам, где залег наш самый большой страх. Судьба
все еще висит на волоске. Но если мы продержимся еще немного - у нас  есть
надежда.
     Остальные тоже повернулись к востоку... Через  многие  лиги  смотрели
они туда, и надежда и страх боролись в их мыслях,  устремленных  туда,  за
темные горы, в землю тени. Где теперь хранитель  Кольца?  Какой  тонкой  в
сущности  была  нить,  на  которой  висела  их  судьба!  Леголасу,  с  его
далековидящими глазами, показалось, что он уловил что-то белое: где-то там
солнце случайно коснулось вершины башни стражи. И  где-то  еще  дальше,  в
бесконечной удаленности, поднимался крошечный язык пламени.
     Теоден снова медленно  сел,  как  будто  усталость  вновь  стремилась
овладеть им вопреки воле Гэндальфа. Он  повернулся  и  посмотрел  на  свой
большой дом.
     - Увы! - сказал он. - Жаль, что мне выпали эти злые дни и пришлись на
мою старость, вместо мира, которого я жажду. Увы,  храбрый  Боромир!  Юные
погибают, а старики живут...
     Он уперся в колени сморщенными руками.
     - Ваши пальцы скорее вспомнили бы о былой силе, если  бы  вы  сжимали
рукоять меча, - сказал Гэндальф.
     Теоден встал и провел рукой по своему боку, но меч не висел у него на
поясе.
     - Куда Гама девал его? - пробормотал он.
     - Возьмите этот, дорогой повелитель! - произнес  ясный  голос.  -  Он
всегда на вашей службе.
     Два  человека  быстро  поднялись  по  ступеням  и  теперь  стояли   в
нескольких шага от короля. Одним из них был Эомер. На голове его  не  было
шлема,  на  груди-кольчуги,  но  в  руке   он   держал   обнаженный   меч;
поклонившись, он протянул его своему господину рукоятью вперед.
     - Как это могло случиться? - строго спросил Теоден. Он  повернулся  к
Эомеру, и люди с удивлением увидели, что стоит  он  гордо  и  прямо.  Куда
девался старик,  которого  они  привыкли  видеть  согнутым  в  кресле  или
опирающимся на посох?
     - Это сделал я, повелитель, - дрожа, ответил Гама.  -  Я  понял,  что
Эомер должен быть освобожден. Такая радость была в  моем  сердце,  что  я,
возможно, ошибся. Но так как он снова был свободен и он  Маршал  Марки,  я
принес ему его меч, как он просил меня.
     - Чтобы положить его у ваших ног, мой повелитель, - добавил Эомер.
     Мгновение Теоден молча смотрел  на  склонившегося  Эомера.  никто  не
двигался.
     - Вы не возьмете меч? - спросил Гэндальф.
     Теоден медленно протянул руку  вперед.  Когда  его  пальцы  коснулись
рукояти, то всем присутствующим  показалось,  что  в  его  руку  вернулись
крепость и сила. Неожиданно он поднял лезвие и со свистом  взмахнул  им  в